«Россия не может никого судить в Крыму»: о приговоре по «делу Ленура Ислямова»

Подконтрольный России Верховный суд Крыма 10 декабря заочно приговорил к 19 годам лишения свободы в колонии строгого режима владельца телеканала ATR и бизнесмена Ленура Ислямова. Его признали виновным по всем пунктам обвинения – «организации диверсии, создании незаконного вооруженного формирования и призывах к нарушению целостности России».

Российское обвинение возложило на Ислямова ответственность за то, что в ноябре 2015 года неизвестные взорвали опоры четырех ЛЭП в Херсонской области, в результате чего были полностью прекращены поставки электроэнергии в Крым. Российский суд также удовлетворил гражданские иски ряда потерпевших от энергоблокады организаций на сумму свыше 50 миллионов рублей.

Об этом и о других делах против крымскотатарских деятелей в эфире Радио Крым.Реалии ведущий Александр Лащенко беседует с самим Ленуром Ислямовым, российским адвокатом Николаем Полозовым и руководительницей украинского Центра общественных свобод Александрой Матвийчук.

– Ленур, как вы прокомментируете сегодняшний приговор?

Ислямов: Что мне комментировать? Непризнание российского статуса Крыма? В российском Уголовном кодексе есть такая статья, но юридический статус Крыма во всем мире определен – это украинская территория. По сути, приговор оккупационного суда – юридически ничтожный документ. Россия не может никого судить в Крыму, потому что там просто не могут работать российские суды. То, что мне дали 19 лет, говорит о том, что Россия возвращается в советские времена, когда огромными сроками пытались держать в страхе весь народ. Путинская власть толкает Россию в Советский Союз.

– Ваши адвокаты принимали участие в процессе. Будете ли обжаловать приговор?

Ислямов: Обязательно, потому что Европейский суд по правам человека не примет жалобу без прохождения определенных стадий в судебных процессах. Понятно, что в Крыму это не суды, а судилища, но формально документы должны быть готовы. И по моему делу, и по делу Рефата Чубарова, и по делу Мустафы Джемилева должна быть соответствующая аргументация, чтобы мы показали, что делает оккупационная власть в Крыму. Все это ляжет могильной плитой на путинскую власть. Когда Украина вернется на полуостров, пройдет настоящий суд над теми, кто сегодня принимает эти решения. Причем показательно, что приговор против меня вынесен в Международный день прав человека! Я никогда не записывался в диссиденты, не собирался быть активистом, но российское государство своими руками вынудило уже тысячи людей посвятить свою жизнь борьбе против него. Меня обвиняют в том, что я причинил ущерб этому государству – да я все время, пока живу, будут причинять ущерб России, захватившей Крым.

– Как вы считаете: доказали ли последние годы правильность ваших действий, в частности, по организации гражданской блокады Крыма?

Ислямов: Некоторые вещи разочаровали нас за пять лет, но импульса, который мы получили, пока хватает. На сколько нас еще хватит, я не знаю, но я думаю, что мы сделали невозможным возврат к старой практике украинских чиновников до 2015 года, которые пытались подписывать договоры с той стороной, называя ее «Крымский федеральный округ». Мы также сделали невозможными поставки товаров в Крым, и пусть нам не удалось организовать морскую блокаду, но информационно мы каждый день наносим удар по оккупантам. Чем сильнее мы будем бить, тем быстрее свалится эта голова дракона. Поставки товаров и электроэнергии кормили этого дракона, а он, в свою очередь, разъедал своими щупальцами материковую Украину. Действительно, мы должны дать оценку всему, что происходило тогда, и дальше уже двигаться с четким планом действий.

БОЛЬШЕ ПО ТЕМЕ:

Дело против Ислямова: «Это не суд, а судилище»

– Когда вы ожидаете решения от ЕСПЧ с учетом обжалований?

Ислямов: Подобные дела уже есть в этом суде, поэтому нам не нужно будет готовить свое обращение годами. Все это рассматривается быстро. Думаю, что на следующий год мы уже успеем подать жалобу, а еще через год может быть результат. Не думаю, что процесс затянется надолго.

– Спасибо. Николай, как защитник Ленура Ислямова что можете добавить?

Полозов: Действительно, сначала надо пройти все процедуры в рамках российской национальной юрисдикции, поэтому в течение десяти дней мы направим апелляционную жалобу. Скорее всего, быстро ее не рассмотрят, решение следует ожидать весной. После этого мы сможем обратиться в ЕСПЧ. Что касается последствий сегодняшнего приговора, Ленура Ислямова не могут арестовать и экстрадировать с материковой части Украины по запросу России. Она уже формально объявила его в международный розыск, но никаких действий в связи с этим не предпринималось, поскольку в Интерпол соответствующие документы не направляли. Впрочем, это позволило россиянам провести судебный процесс в отсутствие подсудимого и заочно вынести ему приговор.

– Вы бы назвали этот процесс типичным?

Полозов: Мы имеем целую серию процессов, которые активизировались весной 2020 года. Видимо, это было политической реакцией на заявления Меджлиса о мирном марше на Крым, который в итоге не состоялся весной из-за пандемии коронавируса. Однако приказ уже был отдан, и в один день были открыты несколько уголовных дел – сложно считать это совпадением. Я имею в виду уголовные дела против Рефата Чубарова и Мустафы Джемилева, которых сейчас тоже судят заочно. Во всех процессах мы фиксируем прямые фальсификации, которые были допущены следствием. Обвинения основываются на показаниях засекреченных свидетелей. В деле Ленура Ислямова обвинения в диверсии базируются на словах некоего человека, который ночью в поле на расстоянии в 50 метров видел и слышал, что говорил мой подзащитный группе людей. Это не выдерживает никакой критики, с точки зрения здравого смысла. Кстати, российское законодательство позволяет применять уголовное право экстерриториально и в данном случае оценивать действия Ленура Ислямова на материковой части Украины.

– Спасибо. Александра, как вы оцениваете приговор Ленуру Ислямову в правозащитном контексте?

Матвийчук: Это дело укладывается в систему организованной машины репрессий, которые развернула российская власть на полуострове. Для этой системы человеческие жизни ничего не значат. Главное для Кремля – создать на территории Крыма военную базу, а для этого нужно вытеснить нелояльных граждан, изменить демографический состав населения, что, в свою очередь, считается военным преступлением. Активному меньшинству в Крыму подают сигнал: «Уезжайте, или вас уничтожат». Поэтому и открываются разного рода уголовные дела, да и вообще ущемляются права и свободы людей. Чтобы не было свободы слова, Россия выгнала телеканал ATR и заблокировала его вещание с материковой Украины. Мирные собрания в Крыму также запрещены – причем даже когда люди выходят с портретами Путина. Все это целенаправленная политика.

– Между тем Владимир Путин в ноябре 2015 года назвал энергоблокаду полуострова «издевательством над людьми» со стороны украинских властей. Как вы это прокомментируете?

Матвийчук: Нет смысла разбирать эти слова президента России. Есть его цитаты, которые имеют большое значение для Международного уголовного суда – когда он говорил, что российские военные спрячутся за спинами женщин и детей и посмотрят, кто будет по ним стрелять. Это уже состав преступления, и это уже в моей компетенции как правозащитницы. Мы тщательно составляем списки украинцев, незаконно лишенных свободы российскими судами по политическим мотивам, и сейчас там 103 имени. Из них 76 – это крымские татары. Буквально вчера российские силовики пришли с профилактической беседой к Нариману Мемедеминову, который уже отсидел срок по сфабрикованному делу. К сожалению, пока Крым оккупирован, политические преследования там будут продолжаться.

(Текст подготовил Владислав Ленцев)