Разведение войск: уроки и параллели грузинской истории

И разведение войск, и обмен пленными, и подталкивание Запада к договоренностям с Россией, и надежды на скорый мир – все это было в Грузии в 1990–2000-х годах. В результате Тбилиси не контролирует 20% своей территории и выбрал «немецкий вариант» реинтеграции – забыть на время об оккупированных территориях и развивать подконтрольную.

Как Россия затягивала Грузию в переговоры – и зачем нарушала договоренности? Зачем России конфликт в Грузии – даже сегодня не воинственной по отношению к ней? И что потеряет Украина, если «надежда на мир» с Россией не оправдается?

Об этом в эфире Радио Донбасс.Реалии говорили эксперт по вопросам национальной безопасности и обороны Украины Украинского института будущего Ираклий Джанашия и политический аналитик Кавказского института стратегических исследований (Тбилиси) Гела Васадзе.

– Ираклий, сейчас звучит много заявлений от оппозиции нынешней российской власти, что много аллюзий на то, что происходило тогда в российско-грузинском противостоянии, и тем, что происходит в Украине. Вы видите прямые параллели?

Ираклий Джанашия: Определенные параллели можно проводить с обоими конфликтами и обоими разведениями войск, что в Абхазии, что в Осетии.

Правда, в Абхазии было сразу два разведения войск и оба были неблагоприятными для Грузии. В тот момент после отхода грузинских войск из «серой зоны», Россия била оба раза полностью по всей глубине фронта и отхватывала очередной участок территории.

То же самое было в Южной Осетии. В 2008 году после подписания соглашений, после отвода Грузией войск Россия отхватила в «серой зоне» определенный кусок, закрепила его за Осетией.

Поэтому можно провести параллели, что это может нас ожидать. Только может быть не сейчас. Сейчас России не выгодно такое действие. Им выгодно немного подзатянуть, чтобы еще были подобные разведения войск.

Гела Васадзе: Я согласен с Ираклием, что ситуация очень похожа, разница в деталях. Сочинское соглашение 1992 года, когда Грузия отвела тяжелую технику и прекратила огонь в Абхазии, завершилось резней грузин. То есть, население, которое не успело убежать из Гагры, было уничтожено. В 1993 году мы вошли в ту же реку. Но там был поставлен ультиматум, что или мы подписываем соглашение, или будем плавать в крови. Мы подписали соглашение. В итоге, грузинская часть населения Сухуми утонула в крови, была проведена этническая чистка.

Касательно так называемой Южной Осетии, там история более длительная. Там в 1992 году было заключено соглашение о формировании миротворческих батальонов. Смотрите, как интересно они были сформированы: российский батальон, грузинский, северо-осетинский, юго-осетинский. То есть, три российских батальона на один наш. И когда началась эта война, именно осетинские батальоны начали стрелять в нашу сторону. Августовская война началась 26 июля 2008 года. Мы были вынуждены ответить уже только 8 августа.

Ираклий Джанашия: При этом, грузинская сторона неоднократно предлагала южно-осетинской стороне автономию и возможности для создания мира, даже на их условиях. Тем не менее, в ночь с 7 на 8 августа был особо сильный удар, после которого Михеил Саакашвили уже не выдержал.

– Почему Грузия шла на такие договоренности? Давило общество?

Гела Васадзе: Давила Россия. Политически мы были очень слабы, в военном отношении тоже. Основные страхи нашего руководства заключались в том, что Россия официально вступит в войну, не под прикрытием коллаборантов.

Но я говорю исключительно про грузинский кейс. Я не говорю про нынешнюю ситуацию в Украине.

В Абхазии в 1993 году абхазские так называемые силы и регулярные части российской армии, как на Донбассе сейчас, были отведены на километров 20-30 от Сухуми, а наши части на более 100 километров.

Может быть наш опыт будет учтен, и может быть порох будет держаться сухим. Тем более, сейчас украинская армия – достаточно мощная сила. Не то, что у нас тогда были вооруженные силы, которые были не способны оказывать сопротивление даже той российской армии. Так что ситуации разные. Но уроки истории – на то и уроки, чтобы их хорошо усваивать.

– В августе 1997 года по поручению Бориса Ельцина министр иностранных дел России Евгений Примаков прилетел в Тбилиси с тогдашним лидером Абхазии Владиславом Ардзимбой. После этого представители сторон заявили о решимости покончить с разделившим их конфликтом. Тогда состоялся большой обмен пленными. Что тогда произошло?

Гела Васадзе: В Кремле разные башни. И по украинском кейсу, и по грузинскому кейсу разные башни. Они не хотели терять рычаги влияния. Но Примаков прекрасно понимал, что Грузию будет легче контролировать, если «помирить» грузин с абхазами, вместе с тем держать под контролем и тех, и других.

В 1998 году сразу была провокация, военные действия и все на этом закончилось. Там была борьба разных башен Кремля.

Ираклий Джанашия: Мне интересно, можно ли было, не трогая Грузию, Украину, не вредя, оставить обе страны в пределах своего влияния? Мне кажется, что относись Россия к обеим странам как к соседям, а не как гегемон к вассалам, идя на определенные уступки, можно было оставить обе страны в сателлитах и мы бы за это еще говорили спасибо.

Гела Васадзе: Не буду говорить за Украину, но скажу за Грузию. Если бы не была подобная политика, учитывая отношение грузин к русским вообще, думаю, мы бы сейчас были в Евразийском союзе и во всех остальных союзах. То есть, Москва сама оттолкнула Грузию, но уже навсегда.

– Есть ли у Грузии стратегия по возвращению, реинтеграции территорий? Или приняли германский сценарий, что Грузия сейчас развивается сама, а когда-нибудь эти территории присоединятся?

Гела Васадзе: Когда спрашивают, хотим ли мы иметь хорошие отношения с Россией, я тоже на это отвечаю: да. Я хочу, чтобы между Грузией и Россией были хорошие отношения, но не за счет оккупированных территорий. Я хочу, чтобы оккупированных территорий не было.

При этом, более 70% населения Грузии выступают за членство в НАТО, более 80% за членство в Европейском союзе, эти цифры практически не меняются.

Касательно стратегии, которая еще была за времена Саакашвили – бесплатная медицина, бесплатное образование, бесплатное электричество, паспорта с безвизом для жителей Абхазии и так называемой Южной Осетии. Эта стратегия, что надо привлекать к себе народ, думаю, немного наивна. А касательно кейса Германии, да, мы должны быть более экономически успешными. Но тут главный момент – уход России с Южного Кавказа, с оккупированных территорий. Думаю, политики будут добиваться этого всеми силами.

Ираклий Джанашия: Сценарий Германии и воссоединение с оккупированными территориями, я сам хочу, чтобы это случилось как для Украины, так и для Грузии. Но из того, что я сейчас вижу, боюсь, нас ждет сценарий Калининграда или Карельского полуострова.