Снятие блокады с ОРДЛО – «бизнес на крови»?

Снять экономическую блокаду с неподконтрольных частей Донецкой и Луганской областей и не стрелять в ответ. Это – часть «новых решений» Владимира Зеленского для прекращения войны на Донбассе, озвученная представителем Украины на Минских переговорах Леонидом Кучмой.

Чем и с кем Украина будет торговать на неподконтрольных ей территориях? Вернут ли группировки «ЛДНР» «национализированные» предприятия законным владельцам? И принесет ли восстановление экономических связей мир? Об этом в эфире Радио Донбасс.Реалии говорили аналитик Центра исследования проблем гражданского общества Мария Кучеренко и экономист и финансовый аналитик, автор издания «Деловая столица» Алексей Кущ.

– После встречи в Минске есть ощущение, что лед тронулся?

Мария Кучеренко: У меня лично такого ощущения нет. Во-первых, это пока что даже не цельно оформленное предложение. Ведь мы знаем о таком предложении Кучмы исключительно со слов Сайдика, на данный момент.

И, во-вторых, мы уже видим заявления как представителей оккупационных администраций, так и представителей Российской Федерации. Это продолжение старой темы, прямых переговоров, абсолютной политизации этой трехсторонней контактной группы, даже когда речь идет о гуманитарных вопросах. Поэтому ощущения прорыва и мирной инициативы конечно же нет.

– На сайте президента Украины есть цитата Леонида Кучмы, где прописано предложение установить новый режим тишины и не стрелять в ответ. То есть, такого раньше не слышалось. И непонятно, кому предлагается не стрелять в ответ.

​Мария Кучеренко: Да, это новое и это все прозвучало от Кучмы как бы в пакете: призыв не стрелять в ответ, призыв установить новый режим тишины для разведения войск в районе Станицы Луганской, и эти слова Сайдика о том, что Кучма предложил снимать экономическую блокаду. То есть, все в комплексе прозвучало гораздо хуже, чем экономическая сторона, которую сейчас все активно обсуждают.

Я просмотрела утром российские СМИ, они рассматривают это все исключительно как нашу готовность уступать позиции. Но что значит не стрелять в ответ? Это напрямую противоречит закону об осуществлении украинского суверенитета над оккупированными территориями Донецкой и Луганской областей.

– А почему вы говорите, что если все эти заявления проанализировать в комплексе, это достаточно плохо? Вы видите угрозу для Украины при Зеленском, который заинтересован поскорее решить вопрос Донбасса?

​Мария Кучеренко: Это выглядит плохо даже не потому, как это выглядит в перспективе реинтеграции, а с сегодняшнего момента, в котором мы находимся. Потому что Российская Федерация сейчас делает все то же самое, что делала и все предыдущее время, пытается активно вынести свою роль как агрессора за скобки. И им это удается на данном этапе информационного противостояния.

Недавно было растиражировано всеми топовыми российскими СМИ заявление Никануровой, которая возглавляет так называемый «МИД» оккупированных территорий Донецкой области, что мы друг с другом, то есть Донецк с Киевом, должны договориться о модальности управления предприятиями и должны обсудить компенсацию жителям Донбасса со стороны Киева за блокаду. Вдруг откуда-то появляются еще более наглые попытки позиционировать себя стороной конфликта со стороны оккупационных администраций. Понятно, что российские СМИ цитируют это неслучайно.

– Алексей, прозвучало предложение снять так называемую экономическую блокаду. А есть там вообще с кем и чем торговать Украине в ОРДЛО?

Алексей Кущ: Мы сейчас достаточно серьезно рассматриваем предложение, которое, на мой взгляд, является одним из элементов политтехнологии новой команды президента Зеленского. До досрочных парламентских выборов осталось не так уж и много. Он избирался на волне обещаний закончить войну, при чем за короткий промежуток времени. Сейчас достаточно грамотный политтехнологический ход, что Кучма стал участником переговорной группы, это отвлечет определенное внимание. А сейчас заявление о прекращении блокады.

То есть, мы ближайшие месяц-два будем обсуждать возможность прекращения блокады. На самом деле, реальных механизмов для этого нет. Но Зеленский будет показывать некое поступательное движение к миру.

– Кому показывать? Украинцам или российской стороне?

Алексей Кущ: Украинцам. Это все работает исключительно на внутреннего потребителя.

У нас сейчас сформировалось две противоположных концепции. С одной стороны, это замораживание конфликта, которое если и не желание, то внутреннее убеждение некоторых украинских политиков, что на сегодня это наиболее выгодный результат. С другой стороны, мы видим противоположные тенденции. Это восточный фланг украинской политики, где пытаются использовать фактор Донбасса для
институционального ослабление Украины.

Экономические инструменты деоккупации могут быть применены. Так называемые демилитаризованные свободные экономические территории, когда обменивается экономика на мир. А в том формате, которые предлагает Кучма, есть несколько логических противоречий.

Первое – он привязывает экономическую деблокаду этих территорий к соблюдению мира. Но мир на всей линии соприкосновения
одновременно в течение длительного времени – такого не было и не будет. В результате мы опять вернемся к формату экономического сотрудничества с этими территориями, которое было до блокады. Когда днем идут эшелоны с товарами в одну и другую сторону, а ночью обстреливают наших военных. Это и вызвало возмущение общества, – зарабатывание на крови.

Мария Кучеренко: Я должна сделать небольшую ремарку о том, что будет, если прекратить стрелять в ответ. Это уже было. Когда был первый «Минск», и после подписания второго «Минска». У нас появится таинственная третья сила, которая уничтожает технику и живую силу противника. Она не хочет под пулями умирать. И мы как бы соблюдаем соглашения, но третья сила никуда не девается. И это нормально. Потому что если военные не будут отвечать на огонь, они станут жертвами этого огня.

– Алексей, группировке «Л/ДНР» выгодно снятие блокады?

Алексей Кущ: Снятие блокады должно предполагать какую-то экономическую концепцию. То, что говорить Кучма на данный момент – голая фраза, за которой ничего нет. Потому что нужно же как-то насыщать техническую сторону вопроса: транспортные сообщения, сертификаты происхождения товаров, все что было до блокады.

Россия никогда не пойдет на условие, когда демилитаризованные экономические территории заполнят всю оккупированную территорию. Они попытаются начать с чего-то малого. Но это своеобразная наживка.

Россия несет огромные финансовые издержки на содержание этих территорий, они пытаются найти инструменты, как минимизировать эти затраты. Они могут согласиться, но под жестким давлением Запада. Запад должен пролоббировать создание этих нескольких районов.

А дальше включается внутренняя логика процесса. Когда местные бизнес-элиты вовлекаются в экономические процессы, они начинают больше думать о том, как зарабатывать деньги, а не о том, как воевать.

– Алексей, а если эта торговля будет реализована как до блокады? Чем стороны могут торговать и как это может быть оформлено?

Алексей Кущ: Это невозможно с экономической точки зрения. И, самое главное, что сейчас состояние общества уже не то, что было несколько лет назад. Оно не примет этот формат.

Я бы не ставил вопрос торговли друг с другом. Потому что тогда мы формируем у себя в подсознании два субъекта. Мы должны мыслить категориями восстановления целостности страны. Сейчас определенные экономические и технологические цепочки разорваны.

Региональная экономика достаточно простая с точки зрения технологических цепочек. Первая цепочка: уголь, кокс, металл. Вторая: уголь, электроэнергия, металл. В течение года можно все это быстро восстановить. Но восстанавливать в рамках целостного государства.

У нас очень мало времени, чтобы предложить украинский проект экономической деоккупации этих территорий. Потому что Россия сейчас уже начинает переходить к следующему этапу – создание патерналистской индустриальной витрины. Они формируют целостные хозяйственные комплексы. Что-то наподобие экономики так называемой «Приднестровской республики».

Это опасно для нас, потому что у нас очень слабая экономическая политика на районах, которые соприкасаются с линией соприкосновения. Россия будет проводить ползучее проникновение пользуясь тем, что идет перемещение людей через линию соприкосновения. И попытается дать местным жителям то, о чем они мечтают – квазигосударственное образование, промышленность, которая находится в условной частной собственности. И это может иметь негативные последствия.