Крымскому татарину Мустафе Дегерменджи тридцать лет. За последнее время он: год и одиннадцать месяцев находился в СИЗО, два года – под домашним арестом с электронным браслетом на ноге, позднее, на протяжении полутора лет, имел судимость в виде условного срока. Все это случилось из-за митинга, на который Мустафа пошел 26 февраля 2014 года со своим отцом Бекиром Дегерменджи. Почти через год Мустафу обвинят в «участии в массовых беспорядках», а процесс, который условно назовут «делом 26 февраля» станет самым долгим из всех крымских судебных заседаний, имеющих, по словам правозащитников, политические мотивы.
Правозащитный центр «Мемориал» признал Мустафу Дегерменджи и друих фигурантов «дела 26 февраля» политическими узниками. Сейчас с Дегерменджи снята судимость. Спустя шесть лет он рассказал Крым.Реалии о событиях, которые происходили с ним с 2014 по 2020 год.
«Атмосфера на митинге – что-то невообразимое»
На митинг за целостность Украины под Верховную Раду Автономной Республики Крым 26 февраля 2014 года Мустафа Дегерменджи пришел со своим отцом Бекиром Дегерменджи. Он описывает атмосферу на митинге в тот день, как «что-то невообразимое». Вспоминает: его поразило то, что в нескольких метрах от здания Верховной Рады Крыма Симферополь жил привычной жизнью.
«Отходишь метров на пятьдесят от митинга – там люди ходят, общаются, спешат на работу. Но как только заходишь во двор к зданию – там кипит накал страстей».
Мы думали, что отстояли свое право. Мы приехали высказать свою позицию и сделали это
Мустафа Дегерменджи вспоминает, что тогда, шесть лет назад, по возвращению домой, у него было ощущение победы.
«Мы думали, что отстояли свое право. Мы приехали высказать свою позицию и сделали это. Реально было ощущение победы».
Послевкусие от «маленькой победы» прошло быстро. Мустафа Дегерменджи вспоминает, как следующим утром по телевизору начали показывать, как на полуостров приехали «зеленые человечки» – так тогда называли российских военных.
Следующий год Мустафа описывает, как «год тревожной жизни».
Арест Дегерменджи пришелся на май 2015 года. Его задержали в поселке Грушевка Судакского района, когда Мустафа со своей мамой Алие, ехал на работу.
Нам перекрыла дорогу «Газель», оттуда выбежали «ниндзя-черепашки» и все сделали «красиво»
«Нам перекрыла дорогу «Газель», оттуда выбежали «ниндзя-черепашки», ну и все сделали «красиво» (смеется – КР)».
Мужчина говорит, что был абсолютно уверен: его ждет административный арест не более чем на два месяца. Собираясь на второй суд по избранию меры пресечения, он сложил все вещи: был уверен, что из зала суда поедет домой.
«Так происходило, наверное, два заседания суда по продлению меры пресечения. Но с каждым разом желания собирать вещи было все меньше и меньше», – вспоминает Мустафа.
В следственном изоляторе Симферополя Дегерменджи пробыл год и одиннадцать месяцев.
«Это тюрьма. Там все очень плохо»
Мустафа Дегерменджи не любит говорить о тюрьме. Он старается не рассказывать о времени нахождения в СИЗО в кругу своей семьи – не хочет вспоминать плохое. И не знает, как рассказать об условиях содержания там: «Вот как ты опишешь условия? Это тюрьма. Там все очень плохо».
Вот как ты опишешь условия? Это тюрьма. Там все очень плохо
По его словам, самыми сложными за все время были десять дней, когда Мустафа находился в камере один: «это было реально очень жестко. День на седьмой, наверное, у меня уже начались галлюцинации, слышались какие-то звуки».
В обычное время тюремная камера, рассчитанная на двенадцать человек, была переполнена.
«Помню, однажды пару дней нас было пятнадцать в камере, но это недолго. В остальное время – где-то двадцать семь человек».
Со слов Мустафы, с некоторыми из крымских татар, арестованных по «делам Хизб ут-Тахрир», он познакомился именно в следственном изоляторе. В том числе, с Зеври Абсеитовым и Энвером Мамутовым.
Медицинские условия в Симферопольском СИЗО Мустафа Дегерменджи описывает, как отсутствующие.
«Если у тебя разболелся зуб, то это твои проблемы. Там есть одна таблетка от всех болезней, и все. Но, с другой стороны, не надо забывать: фельдшеры, охранники там – такие же люди, как и мы. А с людьми всегда можно договориться» ,– говорит он.
В апреле 2017 года Мустафе изменили меру пресечения на домашний арест и отпустили домой. А через девять месяцев сотрудники ФСБ арестовали его отца Бекира Дегерменджи.
«Близкие сглаживали мои мучения»
Арест Бекира Дегерменджи пришелся на время, когда его сын Мустафа не мог выходить за пределы собственного дома – он находился под домашним арестом и ходил с электронным браслетом. Рассказывает: сложнее всего было усидеть дома, а еще было очень страшно за здоровье отца.
Я был готов горы перевернуть ради отца
«Меня, наверное, только близкие люди удержали, чтобы я не поехал на тот суд. Я был готов горы перевернуть ради него. Очень боялся за состояние здоровья. У отца были и есть проблемы со здоровьем, а в тех условиях... я сам в них был. И очень боялся, конечно».
Под домашним арестом Мустафа пробыл год и десять месяцев. Фигурант «дела 26 февраля» говорит, что он не мог выйти во двор собственного дома почти два года и продолжительное время не мог оставаться во всех комнатах своего дома.
После ареста Бекира Дегерменджи Мустафе было труднее всего переживать собственный домашний арест. В первую очередь, из-за мамы.
Мама разрывалась меду передачами, судами и позже – больницей, в которую попал отец
«Она разрывалась меду передачами, судами и позже – больницей, в которую попал отец. Ей приходилось вставать в 4-5 утра и добираться на автобусе. А у меня во дворе машина стоит, и она бездействует: я мать не то, что отвезти никуда не мог, я в магазин за хлебом не мог выйти».
По словам Мустафы, в тот момент его спасла поддержка близких: «родные люди, семья, друзья – они делали все, чтоб сгладить мои мучения».
«Я очень надеюсь, что в скором времени и с остальных ребят снимут судимость»
«Дело 26 февраля» в процессе рассмотрения было разделено на два: первое – по одному из лидеров крымскотатарского национального движения Ахтему Чийгозу, второе – по другим фигурантам процесса: Али Асанову, Мустафе Дегерменджи, Эскендеру Кантемирову, Таляту Юнусову, Эскендеру Эмирвалиеву, Арсену Юнусову и Эскендеру Небиеву.
Ахтем Чийгоз был помилован в 2017 году. Остальные получили условные сроки. Мустафа Дегерменджи – единственный из всех фигурантов дела, с которого на данный момент снята судимость, а вместе с ней – и все ограничения.
Я очень надеюсь, что в скором времени и с остальных ребят будет снята судимость
«Я очень надеюсь, что в скором времени и с остальных ребят будет снята судимость. Мы с ними общаемся, особенно с Али Асановым. Все-таки, четыре года с ним вместе провели – породнились», – говорит Мустафа.
По словам Дегерменджи, особых планов у него сейчас нет: готовится к работе, планирует съездить в Киев и продолжать посещать судебные заседания на полуострове: «я сам сидел там, мой отец сидел. Мы прошли через это, и я понимаю, насколько это важно. Мою семью в этот сложный момент никто не оставил. И я не имею никакого морального права поступить иначе».
«Дело 26 февраля»
26 февраля 2014 года перед зданием крымского парламента состоялся масштабный митинг сторонников и противников территориальной целостности Украины. В числе первых были крымскотатарские и проукраинские активисты, им противостояли пророссийские активисты.
В январе 2015 года крымское управление Следкома России возбудило уголовное дело о массовых беспорядках на митинге 26 февраля.
Среди задержанных оказались сторонники территориальной целостности Украины: зампредседателя Меджлиса крымскотатарского народа Ахтем Чийгоз, а также активисты Али Асанов, Мустафа Дегерменджи, Эскендер Кантемиров, Талят Юнусов, Эскендер Эмирвалиев, Арсен Юнусов и Эскендер Небиев.
Позже суд разделил «дело 26 февраля» на два: отделив в отдельный процесс главного подозреваемого – Ахтема Чийгоза, который в тот момент фактически выполнял роль лидера Меджлиса в Крыму.
По инициативе адвоката Джемиля Темишева активист Талят Юнусов и оператор телеканала ATR Эскендер Небиев пошли на сделку со следствием и признали вину с условием, что их показания не будут служить доказательством в делах других фигурантов «дела 26 февраля». В декабре 2015 года Талята Юнусова приговорили к 3,5 годам условно, а Эскендера Небиева к двум годам, также условного срока.
11 сентября 2017 года российский суд приговорил Чийгоза к восьми годам колонии строгого режима по обвинению в организации «массовых беспорядков», под которыми подразумевались протесты, связанные с аннексией полуострова Россией. 25 октября 2017 года российские власти освободили осужденного в Крыму Ахтема Чийгоза и передали его Турции, позднее он приехал в Киев.
19 июня 2018 года подконтрольный Кремлю Центральный районный суд Симферополя приговорил фигурантов «дела 26 февраля» к условным срокам. Али Асанов и Мустафа Дегерменджи получили по 4 года и 6 месяцев условно, Арсен Юнусов и Эскендер Кантемиров – 4 года условно, Эскендер Эмирвалиев – 3 года и 6 месяцев условно с испытательным сроком 3 года каждому.
4 февраля 2020 года стало известно об отмене условного осуждения до истечения испытательного срока в отношении фигуранта «дела 26 февраля» Мустафы Дегерменджи.
FACEBOOK КОММЕНТАРИИ: