Они родились с разницей в один год и один день. В их историях – судьба целого поколения крымских татар – людей, на долю которых выпали самые тяжелые испытания: война, депортация, борьба за возращение на историческую родину в Крыму.
Трудно представить себе людей более непохожих. Взрывной, вспыльчивый, активный Рефат и спокойная, кроткая Мусфире – кажется, за свою жизнь она ни разу не повысила голос. Более чем полвека их счастливой семейной жизни подтверждают истину – противоположности сходятся…
В последний раз я виделась с ними пять лет назад – в день рождения Рефат агъа 1 мая 2014 года – на его родине в селе Къоз (Солнечная Долина). Это место он считал самым прекрасным уголком земли. Рефат агъа тогда уже тяжело болел, но держался бодро, и очень хотелось верить, что страшную болезнь можно если не победить, то отсрочить ее ужасные последствия… Роковой для Крыма 2014 год, перевернувший жизнь многих людей самым печальным образом – стал последним для Рефата Муслимова. Его не стало 30 декабря 2014 года…
Рефат Муслимов родился 1 мая 1932 года в селении Къоз Судакского района Крымской АССР. Его отец умер спустя полгода после его рождения. Рефата и двух его братьев вырастила и воспитала мама.
18 мая рано утром в селе началась суматоха. Мама вышла подоить коз, и тут же вернулась: «Вставайте, дети! На улице солдаты!»
Как и все пережившие трагедию депортации 1944 года, Рефат агъа навсегда запомнил этот день. Он рассказывал: «18 мая рано утром в селе началась суматоха. Мама вышла подоить коз, и тут же вернулась: «Вставайте, дети! На улице солдаты!». На пороге нашего дома появился офицер с двумя рядовыми и объявил: «По указанию Верховного главнокомандующего вас выселяют из Крыма. 15 минут на сборы, что можете с собой прихватить – берите». В 10 утра их погрузили в машины и повезли в Феодосию. Крымскотатарские деревни, которые они проезжали – Сувукъсу, Эльбузлы – были уже пусты. Во дворах мычали коровы, выли собаки.
На железнодорожном вокзале в Феодосии согнанных сюда из близлежащих селений крымских татар затолкали в вагоны для скота. Впереди был долгий путь в Узбекистан.
В этот же день 18 мая 1944 года, совсем неподалеку, из керченской деревни Палапан, выселяли 11-летнюю Мусфире с семьей и ее соотечественниками – крымскими татарами.
Мы думали, что нас всех ведут на расстрел, все плачем. В десяти метрах от нашего дома стоял пулемет, солдат сказал: «Если пошевелитесь – расстреляю»
Мусфире Керимова родилась 2 мая 1933 года в деревне Салын Маяк-Салынского района Крымской АССР. В семье помимо нее было две сестры и брат. Ее отец Керим Девлетшаев еще 1920-х вступил в партию, участвовал в создании колхозов по всему Керченскому полуострову.
Раннее утро 18 мая 1944 года врезалось в память Мусфире навсегда: «Около 4 часов утра в дверь сильно постучали. Зашел офицер с солдатами, посмотрел на часы, дал на сборы 15 минут, и приказал всем выйти на улицу. Сказал, чтобы еды взяли с собой на неделю. Отец и брат успели кое-что из продуктов взять в дорогу. Мы думали, что нас всех ведут на расстрел, все плачем. В десяти метрах от нашего дома стоял пулемет, солдат сказал: «Если пошевелитесь – расстреляю».
Советские солдаты даже не дали им одеться. Дети стояли в нижнем белье, лишь успев сверху накинуть пальто. Они захотели в туалет, однако солдаты не разрешили: «Где стоите, там и справляйте нужду». Мама плакала и просила солдат, чтобы дали время узнать, где старшая дочь. Сестра Зекие два дня назад уехала на учебу в Симферополь. К счастью, она не успела уехать и заночевала в соседней деревне Чистополье у русской подруги.
Старушка успела взять с собой в дорогу только сковородку с хамсой, больше ничего – ни еды, ни одежды. Так и сидела, обняв детей и сковородку
На восемь-десять семей крымских татар дали одну повозку. На нее посадили старенькую бабушку с четырьмя маленькими внуками. Ее сын воевал, а невестка поехала на станцию Семь Колодезей узнать о муже. Старушка успела взять с собой в дорогу только сковородку с хамсой, больше ничего – ни еды, ни одежды. Так и сидела, обняв детей и сковородку.
Остальные шли за повозкой в деревню Аджи-Эли. Там собрали крымских татар из нескольких сел Керченского полуострова. Безоружные люди находились в оцеплении советских солдат, ожидая своей участи. Сестра Зекие подошла к офицеру и попросила разрешения взять вещи из дома. Он разрешил, но приставил к ней солдат. Она побежала домой – дверь была открыта, в сарае мычала недоенная корова. Зекие подошла к корове, поцеловала ее – из глаз животного текли слезы. Даже скотина поняла, какая трагедия происходит… Девушка взяла кое-что из вещей, других жителей в дома уже не пустили, а вскоре двери и окна их домов были заколочены.
Каждую ночь умерших от голода и болезней собирали солдаты, обещая, что похоронят. На самом деле мертвых сбрасывали в реки или оставляли в степи
Только к обеду подъехали машины, их погрузили и повезли на станцию Ташлы-Яр. Стояли шум, плач. Солдаты заталкивали людей в скотские вагоны. Наконец, поехали… Когда проезжали Сиваш, старшие, увидев его в маленькое зарешеченное окошко, плакали и кричали: «Прощай родной наш Крым! Увидим ли тебя еще?!». Старшие говорили детям: «Смотрите, дети, мы через Сиваш – ворота Крыма проезжаем. Никогда не забывайте свою родину Крым!».
Изнурительная дорога семьи Муслимовых заняла двадцать дней. Каждую ночь умерших от голода и болезней собирали солдаты, обещая, что похоронят. На самом деле мертвых сбрасывали в реки или оставляли в степи.
В результате изгнания семья Муслимовых оказалась в Узбекистане – в городе Каттакурган Самаркандской области. По прибытии их ожидали «покупатели» рабочей силы, съехавшиеся из соседних колхозов. Однако среди прибывших трудоспособных почти не было – лишь изможденные старики, женщины и дети.
Несмотря на ужасное состояние, людей погнали пешком за 25 километров, в колхоз имени Ахунбабаева Карадарьинского района. Разместили в сараях, по одиннадцать-двенадцать человек. На следующий день пришел председатель колхоза с плеткой и всех погнал на работу на хлопковые поля.
Люди голодали, условия были ужасные. Многие умирали со словом «Ватан» (Родина) на устах
В их семье первым умер дедушка Сеитосман, затем дядя Сейтмамут и тетя Эдие. Рефат агъа Муслимов рассказывал: «Мой покойный дед сказал: «Я тут не останусь, вернусь, хоть и пешком, в свой родной Крым». Через шесть дней он умер. Еще через пятнадцать дней умер дядя. Они не знали, как и где их хоронить. Выкопали яму и похоронили. А утром увидели, что шакалы вытащили тело.
«Большинство людей погибло сразу. Началась дизентерия, – мы пили грязную воду из арыков и луж. 5 лет я болел малярией, потом тиф, желтуха, пережил очень много болезней. Делали уколы как будто от малярии, но после этих уколов все умирали. Только благодаря Всевышнему я остался жив. Люди голодали, условия были ужасные. Многие умирали со словом «Ватан» (Родина) на устах», – вспоминал позднее Рефат агъа Муслимов.
(Окончание следует)
FACEBOOK КОММЕНТАРИИ: