В Беларуси третий день продолжается национальная забастовка на государственных и частных предприятиях, к которой ранее призвала экс-кандидат в президенты Светлана Тихановская. Каждый день в стране проходят мирные многотысячные акции. Люди требуют от Александра Лукашенко уйти в отставку, выпустить всех политзаключенных и начать мирный трансфер власти.
Накануне Светлана Тихановская выступила с очередным обращением. "Сила солидарности испугала режим. Он снова использует репрессии, потому что больше ни на что не способен. <...> Сегодня был важный день, и я верю, что это было только начало".
Общественный деятель и соратник Тихановской Франак Вячорка рассказал "Настоящему Времени" о том, что могла иметь в виду бывшая кандидатка в президенты Беларуси, почему Тихановская не будет руководить протестами и почему Лукашенко больше не будет жестоко их подавлять.
— В своем обращении Светлана Тихановская как будто недоговаривает, что [будет] после этого начала, которое произошло. Она не дает каких-то конкретных поручений своим сторонникам на улице. Что тогда делать белорусам сейчас, как надо правильно понимать ее обращение, как вы думаете?
Я думаю, что Светлана Тихановская и не брала никогда обязательства руководить протестами
— Я думаю, что Светлана Тихановская и не брала никогда обязательства руководить протестами. Ее роль вначале была совсем символическая, потом она стала лидером, который посылает какие-то импульсы, вдохновляет протест. И только в последнюю неделю она стала политиком, который начал делать политические шаги. Но проблема в том, что, как только Светлана Тихановская начинает руководить этими протестами, тогда все протестующие группы начинают ждать ее приказов. И это не очень хорошо, потому что смысл и сила этого протеста именно в его децентрализации – что каждый берет на себя частичку ответственности. Поэтому ее месседжи всегда достаточно обобщенные, и она дает направление – куда мы двигаемся, она дает дедлайны – к какой дате каким образом готовиться, и она вдохновляет и поддерживает тех, кто проявляет солидарность, протестует и рискует.
— Кажется ли вам, что из сегодняшних слов Александра Лукашенко можно сделать вывод, что цель Светланы Тихановской в некотором смысле была достигнута?
Главное достижение в том, что Лукашенко потерял контроль над повесткой и он теперь последнюю неделю только и реагирует
— Главное достижение в том, что Лукашенко потерял контроль над повесткой и он теперь последнюю неделю только и реагирует. Сначала обозначается марш – народный ультиматум – на воскресенье, потом Лукашенко назначает свой, потом отменяет. Сейчас забастовки студентов, протесты, шахтеры, рабочие, – Лукашенко говорит, что всех надо отчислять, репрессировать. То есть он уже не генерирует информационных поводов, а только отвечает. И он постоянно говорит: "Я зачищу, я разберусь, наведу порядок". Но он этого сделать не может, и он сам понимает, что сделать не может.
— Александр Лукашенко сегодня столько раз повторил свое заявление про переход неких красных линий и начал говорить про угрозу антитеррористических мер в отношении протестующих, мол, "протестующие – террористы, и мы будем с ними поступать как с террористами". Но ведь это понятно, что значит. Как тут надо воспринимать это, как серьезную угрозу, как вам кажется, или пока еще нет?
— Обвинение-то серьезное. Конечно, слова очень сильные, но Лукашенко в 90% случаев блефует. Конечно, он сам боится переходить красные линии. Он о них говорит так часто, потому что понимает, что они существуют.
— Это его красная линия?
Как только силовики начинают стрелять, есть огромный риск, что отдельные части армии будут переходить на сторону людей
— Это красная линия для него самого. Он просто в голове думает, как бы сделать так, чтобы всех напугать и пересадить, но при этом чтобы этот градус не приводил к кипению воды. Он понимает, что как только он начинает стрелять, сразу он создает раскол между силовиками, потому что теперь армия и ОМОН – это две разные группы. Как только силовики начинают стрелять, есть огромный риск, что отдельные части армии будут переходить на сторону людей.
— Сегодня стало известно – об этом сообщила прокуратура Беларуси, – что открыто 500 уголовных дел в отношении людей на улицах. Эта информация должна людей напугать или, скорее, подстегнуть их?
Конечно, он пробует напугать людей уголовными делами, запугиванием, КГБ. Но в основном это парализация протеста
— Конечно, он пробует напугать людей уголовными делами, запугиванием, КГБ. Но в основном это парализация протеста, потому что когда кого-нибудь задерживают – вчера задержали 530 человек, – вся семья сегодня занимается освобождением этого человека, носит передачки на Окрестина, ходит в суд. И они таким образом убивают волну, они перемещают фокус. Вместо того чтобы дальше продолжать забастовки и протесты, все занимаются освобождением. То же самое с общественными организациями, медиа. Задерживают корреспондента – вся редакция работает не на освещение новостей, а на освобождение своего собственного корреспондента.
— Ощущение, что если 500 уголовных дел, то люди, которые еще не знают о том, что им предъявят обвинение, но каждый на себя это может примерить, могут предположить, что назад отступать некуда. Или логика в этом смысле не так работает?
Когда у человека есть кто-то родной, друг, кто-то из семьи, который сидит, у него мотивация свергнуть этот режим намного сильнее
— Для многих – так. Я еще заметил такую вещь. Когда у человека есть кто-то родной, друг, кто-то из семьи, который сидит, у него мотивация свергнуть этот режим намного сильнее. Они намного быстрее действуют, они намного активнее, они креативят, они понимают, что время – это жизнь и здоровье человека. Поэтому чем больше этих посадок, задержаний и так далее, тем больше людей, которые терпеть не могут.
Сегодня моего друга, Эдуарда Пальчиса, которого мы ждали все на свободе, его должны были освободить. Он месяц отсидел в Окрестина. А оказалось, что его первые три дня пытали, ему угрожали, его на полиграфе проверяли. И только он должен был выйти – мы сегодня его ждали, – его сразу перевели в тюрьму, и ему сейчас шьют уголовное дело. У меня, например, появляется двойная мотивация [в этом случае].
— Он, как выясняется сейчас, даже не на Окрестина сидел, а неизвестно где – в каком-то коттедже находился. То есть прямо с самого начала его готовили к уголовному делу. Кто этот человек, расскажите о нем чуть подробнее.
— Эдуард Пальчис – известный белорусский блогер, который вдохновил многих белорусов, чтобы они переходили в телеграм, и он создатель концепции, что белорусское информационное поле должно быть в телеграме. Он отличный автор – он писал и раскрывал белорусскую историю для белорусов. Он раскрывал правду про Куропаты – место, где во время сталинских репрессий расстреляли десятки и сотни тысяч человек. И он организовал новое движение белорусов, он собрал всех инфлюенсеров, блогеров популярных в одно и начал делать общественные проекты. Конечно, это движение, которое мы теперь наблюдаем в Минске и в регионах, оно [существует] в том числе благодаря таким людям, как Эдуард Пальчис. Система понимает, что такие люди являются моторами, вдохновителями протеста, пробуждения народа. И они их изолируют превентивно.
FACEBOOK КОММЕНТАРИИ: