Генеральный прокурор Украины Ирина Венедиктова в интервью телеканалу Настоящее Время (создан компанией RFE/RL при участии Голоса Америки) рассказала об уголовных делах, которые были заведены в связи с войной, которую 24 февраля 2022 года развязала Россия. Также мы спросили ее о российских военнопленных и о том, где и в каких условиях их содержат, о "деле Медведчука" и о том, как получилось, что обвиненный в госизмене пророссийский политик бежал из-под домашнего ареста.
– Вы недавно рассказали о лагерях на территории Украины, где содержатся российские солдаты, которые были взяты в плен Украиной: они уже заработали. Как выглядят такие лагеря? И сколько у нас российских военнопленных? Их действительно 562 человека?
– Военнопленные – естественно, очень важная часть работы, но не моей работы. Это не компетенция генерального прокурора Украины, у нас для этого есть специальная служба – военная служба правопорядка. Они этим занимаются. Безусловно, я могу вам рассказать, что происходит, но поскольку это не моя компетенция, я считаю не очень правильным давать эту информацию от себя.
С первых дней войны мы думали о том, как правильно фиксировать все, что происходит, и с уголовной точки зрения (это как раз моя компетенция), и с военной точки зрения. Мы понимали, что мы зайдем в очень серьезные процессы, в том числе и судебные. Поэтому Украина, украинское правительство в случае с военнопленными все делает по Женевским конвенциям, которые имплементированы в наше национальное законодательство, по международным договорам и соблюдает международное гуманитарное право.
У нас есть около 60 таких специальных участков, где мы содержим военнопленных, и две большие колонии, в которых будут находиться лагеря военнопленных. Там достаточно большое количество мест. Я специально не хочу называть цифры. Но мы этим очень серьезно озабочены и очень серьезно к этому подготовились и с юридической точки зрения. Нормативно мы все это прописали и подготовили на базе наших внутренних документов, в подзаконных нормативных актах.
– Тогда вопрос по вашему профилю. Насколько я понимаю, в Украине ваше ведомство ведет одно большое уголовное дело в связи с войной с Россией, подозреваемыми являются высокопоставленные российские чиновники, насколько я понимаю, это минимум 68 человек. Скажите, оглашены ли им подозрения? На каком этапе вообще расследование? И верите ли вы, что эти люди понесут ответственность в каком-либо из судов?
– Вот это конкретно моя компетенция, спасибо большое за этот вопрос. В Украине офис Генерального прокурора занимается военными преступлениями, преступлениями ведения агрессивной войны, преступлениями против человечности. И я думаю, что мы все равно будем квалифицировать их как геноцид. Кроме того, мы видим и другие квалификации: связанные с нашей территориальной целостностью и суверенитетом, экоцида – мы уже зарегистрировали четыре экоцида, это очень серьезные уголовные дела.
Итого, я просто хочу вам сказать цифру. По военным преступлениям у нас на сегодняшнее утро 1951 уголовное дело. По преступлениям, которые связаны с ними, – это территориальная целостность и суверенитет Украины, это шпионаж, диверсии, это экоциды – 1271. Что вы говорили по поводу наших топ военных преступников, на сегодняшний момент эта цифра тоже выросла, их уже 76 человек.
Мы очень серьезно к этому делу относимся. Подозрения этим людям оглашены, более того, они объявлены в розыск. По украинскому законодательству прокуроры ходатайствовали о мере пресечения для них в виде ареста – перед украинским судом. И украинский суд удовлетворил наше ходатайство. То есть эти люди разыскиваются нами для того, чтобы их содержать под стражей, потому что в отношении них выдвинуты очень серьезные обвинения с очень серьезными санкциями.
Естественно, у нас есть большое уголовное дело, которое мы рассматриваем, – акт агрессии Российской Федерации. Кроме того, очень важную работу сейчас ведет офис Генерального прокурора – это сотрудничество с офисом прокурора Международного уголовного суда в Гааге. Мы также направили туда очень большие свои ресурсы, работаем в этом направлении.
Война: последствия обстрела в спальном районе Киева (фотогалерея)
И следующее направление – это работа на создание совместных следственных групп с прокуратурами других государств. Уже шесть государств, это государства Евросоюза, открыли в связи с войной в Украине собственные уголовные дела, расследуют их, и я думаю, что мы будем успешны в этом плане.
За несколько секунд до моего включения вы говорили о возможности конфисковывать, арестовывать имущество России для того, чтобы потом восстанавливать инфраструктуру Украины. У нас тоже есть такая инициатива, мы создали рабочую группу Task Force. Эта рабочая группа занимается тем, что разыскивает имущество этих военных преступников, лиц, которые подозреваются в очень тяжелых преступлениях в рамках уголовного дела, а затем накладывает арест на их имущество с целью конфискации для восстановления нашей страны – с одной стороны.
А с другой стороны, для нас очень важно, чтобы каждый украинец, кто является потерпевшим и жертвой этой войны, также получил компенсацию. Вы знаете, что сегодня более 3 миллионов людей выехало за территорию страны. Это означает, что у них убиты родственники, это означает, что у них разрушены дома, это означает, что нас ждет очень тяжелая юридическая работа. И мы надеемся, что она также будет успешной.
– Правильно ли я вас понимаю, например, что если у пропагандиста Соловьева нашли имущество недалеко от озера Комо, если его находит Украина, то она может как-то его арестовать, конвертировать его в деньги? Как это должно работать?
– Вы знаете, я же профессиональный прокурор и уже в должности 2 года. Я никогда не назову имени конкретного человека. Безусловно, имущество лиц, которые у нас проходят как военные преступники, может быть арестовано. Но, во-первых, всегда нужно помнить, что только по решению суда мы можем конкретную фамилию связать с таким тяжелым термином, как "военный преступник". Это мне кажется не только серьезнейшим обвинением, но и клеймом на всю жизнь самому человеку и его близким родственникам.
Но есть кровь украинцев, а ее очень много пролито. На сегодняшнее утро (интервью взято 19 марта – НВ) у нас 112 убитых детей. Так вот кровь этих детей у кого-то однозначно на руках. А сколько у нас взрослых оказалось убитых гражданских – нам еще считать и считать. Потому что целый город Мариуполь у нас сейчас город-заложник. И мы не можем даже конкретно свои жертвы на сегодняшний момент отфиксировать, не все тела мы можем достать из-под завалов и так далее.
То есть то, что творится сейчас в Украине благодаря российским войскам, – это страшные вещи, это страшная агрессивная жестокая война, кровавая война. 112 погибших детей. И, когда мы смотрим материалы дела (а у нас, естественно, по каждому преступлению отдельное дело с материалами), если бы вы видели эти материалы, эти картинки, вы бы не спали много ночей, я вас уверяю.
Есть пример: мать 14-летнего Ростислава. Они прятались всей семьей от танковой атаки, и она видит, что в ее сына попали осколки снаряда. Она через несколько часов смогла вернуться за мальчиком, думая спасти его. Она несла бездыханное тело своего сына, надеясь, что она его спасает. А внутри там был осколок снаряда, внутри груди, понимаете? Поэтому, конечно, такие страшные жестокие вещи, которые сейчас происходят в цивилизованной европейской стране, я думаю, что это как раз те вещи, которые ожидают быстрое и справедливое правосудие.
Ирпень: разбитые здания и эвакуация под обстрелами (фотогалерея)
– Помимо дела, которое вы ведете в отношении российских чиновников (я нашим зрителям напомню, среди них, например, министр обороны РФ Шойгу, представитель российского МИД Мария Захарова и так далее), я хочу вас спросить о тех людях, которых разыскивает Украина. О своих гражданах, в частности, о Викторе Медведчуке, который, насколько я понимаю, объявлен в международный розыск. Есть ли у вас понимание, где он находится и в чем его сейчас подозревают?
– Виктор Медведчук – наш народный депутат. Он и сейчас у нас находится в статусе народного депутата. У него было два уголовных дела в Украине. По одному уголовному делу было закончено расследование, там достаточно серьезные обвинения были у господина Медведчука.
– Это "угольное дело". Я хочу понять, он сидел под домашним арестом, если мне правильно помнится, или обязан был ходить к следователю?
– У него был домашний арест, вы правильно говорите.
– Но каким-то образом он из-под него исчез. Никто не знает, где он находится. Потом его объявляют в розыск. И есть ли против него новое уголовное дело помимо тех, старых, "угольного" в частности, которое было? И есть ли у вас представление, где он сейчас?
– Уголовное дело, о котором вы говорите, действительно еще находится в стадии расследования, это второе уголовное дело. Виктор Медведчук находился под домашним арестом. Напомню, прокуратура просила для него залог 1 миллиард гривен либо содержание под стражей, потому что были очень серьезные обвинения. Но суд нашел основания для того, чтобы он находился под домашним арестом.
В принципе, основания были связаны с тем, что до этого на него наложил санкции наш СНБО. И суд посчитал, что это достаточно жестко – требовать такой большой залог, а статья по украинскому законодательству предполагает альтернативу. Поэтому он был помещен под домашний арест. Каким образом он избежал домашнего ареста – представление у наших правоохранительных органов есть.
Прокуратура у нас не имеет функции следствия, мы занимаемся процессуальным руководством дел и затем представляем уже дела в суде. Поэтому я считаю, что будет некорректно с моей стороны раскрывать тайну следствия и оперативную информацию, каким образом господин Медведчук мог выйти из того места, где он должен был содержаться под домашним арестом. Но представление о его местонахождении у нас тоже есть.
Безусловно, сейчас он объявлен в розыск, поскольку он нарушил предписание суда и не находился под домашним арестом, здесь все законно. Новых уголовных дел на него нет, для этого нет оснований, несмотря на то, что происходит в нашей стране, на то, что мы находимся в состоянии войны. У нас вообще нет никакой истерии по этому поводу. У нас абсолютно холодный рассудок, мы абсолютно профессионально выполняем тот функционал, который нам предписан Конституцией и законодательством, и разыскиваем наших сбежавших подозреваемых в том числе.
Война: как выглядит Мариуполь после обстрелов и авиабомбардировок российской армии (фотогалерея)
– Я прямо спрошу: Медведчук находится в России?
– Вы знаете, как вы ни спросите, я не имею права разглашать конфиденциальную информацию следствия. Извините.
– Еще уточню: вы сказали, что у правоохранителей есть "понимание" того, каким образом Медведчук сбежал. Была ли возможность как-то помешать тому, что он ушел из-под домашнего ареста и, возможно, вообще не находится теперь на территории Украины?
– Я думаю, что у нас вопрос Медведчука не остается закрытым ни в коем случае. И я дам возможность через определенное количество времени министру внутренних дел по этому вопросу выступить. Скорее всего, у нас будет о чем поговорить, и мы скажем. Но сейчас, вы знаете, наверное это, не самая правильная история, когда у нас погибают люди каждый день в огромном количестве, думать, что было в первые дни войны, почему некоторые преступники у нас убежали. Посмотрим, как надолго они убежали.
Доступ к сайту Крым.Реалии заблокирован Роскомнадзором. Беспрепятственно читать Крым.Реалии можно с помощью зеркального сайта: https://d2tcbp34d8ujp5.cloudfront.net/. Также следите за основными событиями в Telegram, Instagram и Viber Крым.Реалии.
FACEBOOK КОММЕНТАРИИ: