Уралвагонзавод в Нижнем Тагиле, ставший собирательным образом путинского электората и промышленной мощи страны, переживает не лучшие дни. Массовых увольнений нет и производство не останавливается, но аналитики прогнозируют падение спроса на продукцию, а рабочие уже столкнулись с серьезным сокращением заработка. Корреспондент Радио Свобода посетил Нижний Тагил, чтобы на месте выяснить, что сейчас происходит на самом патриотичном предприятии страны.
Уралвагонзавод (УВЗ) – одно из крупнейших предприятий города Нижний Тагил в Свердловской области. На заводе работают более 30 тысяч жителей города из 349 тысяч. Это единственный производитель танков и один из крупнейших производителей вагонов в России. 100 процентов акций завода принадлежат Росимуществу и находятся под управлением госкорпорации "Ростех".
В 2012 году уральский завод привлек к себе внимание всей России благодаря начальнику цеха Игорю Холманских, который на фоне протестных выступлений в столице на прямой линии с президентом пообещал Владимиру Путину приехать "с мужиками" в Москву и помочь "отстоять стабильность". С тех пор УВЗ в глазах общественности стал символом поддержки Владимира Путина.
В 2020 году Уралвагонзавод оказался в судах из-за многомиллионных долгов. 14 октября интернет-издание РБК сообщило, что в 2021 году Уралвагонзавод ожидают серьезные проблемы со сбытом, поскольку предприятие не получило новых заказов на свои вагоны. "Представителям УВЗ приходится просить о покупке хотя бы нескольких вагонов", – пишет РБК. В пресс-службе завода эту публикацию расценили как "попытку вмешаться в коммерческую деятельность УВЗ и оказать давление на ход ведущихся переговоров". Предприятие пригрозило изданию судом.
Оптимизация производства
"Сейчас понятие новости совсем обесценилось. Каждый что хочет, то и пишет, не перепроверяя информацию. Что директор сказал? Заказы на танки и вагоны на 2021 год есть и продолжают формироваться", – пишет пользователь Владимир Иванов в группе "Я работаю на УВЗ" во "ВКонтакте". Рабочие активно обсуждали сообщение РБК, и мнения разделились. Одни склонялись больше верить администрации завода, другие – журналистам.
– Я не знаю, мы пока работаем, у нас план до конца 2020 года есть, причем напряженный, много надо сделать, – рассказал корреспонденту РС сварщик Николай. – Мы даже не успеваем! Как работать начали (после локдауна. – РС), получаем нормальную зарплату, как и раньше.
– Все не так уж плохо, я же работаю, – подтверждает машинист железнодорожного крана Андрей Голобоков, он же – председатель независимого профсоюза "ППО УВЗ – Солидарность".
Тем не менее, проблем на заводе люди не отрицают. Предприятие в силу специфики производства работает семь дней в неделю, большинство рабочих графиков – скользящие, поскольку домны нельзя останавливать. Но в начале осени, говорят люди, на УВЗ вышел приказ о переходе на четырехдневную рабочую неделю.
– Ситуация не очень хорошая, потому что не так давно завод пытался уйти на сокращенную неделю, – говорит еще один профсоюзный деятель Павел Сергиеня. Сам Павел на заводе не работает, но как соучредитель независимого профсоюза "Солидарность" много общается с рабочими, в том числе и с УВЗ. – Решение о переходе на сокращенную неделю принимал, видимо, непосредственно завод. Но, поскольку он включен в корпорацию "Ростех", последнее слово за ними. И, по моим сведениям, "Ростех" запретил сокращать рабочее время в приказном порядке, чтобы избежать "социального пожара."
Официально это с отсутствием новых заказов никак не связывается. Просто это такая оптимизация производства
По словам собеседников РС, сокращений на заводе сейчас нет, но у администрации есть и другие способы сэкономить на рабочих.
– В связи с пандемией много людей сидит по домам за две третьих оклада, – говорит Андрей Голобоков. – После окончания "президентских выходных" руководство завода оформляет людям простой "по независящим причинам". Все – в рамках закона. Официально это с отсутствием новых заказов никак не связывается. Просто это такая оптимизация производства. Ну, допустим, нет у человека работы на сегодня. Такое бывает, особенно у повременщиков. Сегодня, допустим, есть работа, на следующей неделе – нет.
В связи с вынужденными простоями рабочим платят две трети от оклада. Разумеется, это сильно сказывается на зарплате, ведь люди лишаются "ночных" выплат и премии, а это существенная часть начислений.
Сколько конкретно человек простаивают в связи с недозагруженностью мощностей, Голобоков не знает, но предполагает, что речь может идти о сотнях рабочих.
Средняя зарплата рабочего на УВЗ – 25–30 тысяч рублей, из них оклад – примерно 10 000. Даже те сотрудники, кто обеспечен работой, живут от зарплаты до зарплаты. В заводской группе во "ВКонтакте" перед каждой выплатой идут бурные обсуждения, какой банк переведет деньги быстрее.
Люди недовольны, с такой-то зарплатой – кто будет доволен?
"Ту жизнь, что дал тебе создатель, давно забрал работодатель!" – пишут в сообществе.
– Люди недовольны, с такой-то зарплатой – кто будет доволен? – рассуждает сварщик Николай. – Зарплата сварщика должна быть не меньше 50 000 рублей. Но сделать все равно ничего нельзя. Последнее громкое выступление рабочих было пять лет назад. А сейчас никто не выступает – просто выгонят, да и все! Людям работа нужна, кредиты, ипотеки платить…
– Зарплата 25–30 тысяч – это немного, у нас же все цены растут, но никогда не подрастает зарплата, – объясняет Андрей Голобоков. – Зарплата индексируется на такие копейки, что это невозможно принимать всерьез. Последний раз проиндексировали, если не ошибаюсь, в апреле, процентов на пять, при том, что на сколько она вырастает, настолько она и может упасть, потому что параллельно уменьшается премия. Немного изменяется структура начислений, и в итоге получаем то же самое, если не меньше.
Снижает заработок и разветвленная система штрафов на заводе. Оштрафовать могут за отсутствие респиратора или каски либо за неправильную обувь:
– Обувь нам выдают специальную, но она неудобная, некоторые надевают свою. Это уже штраф! – говорит сварщик Николай. – Бывает, у нас вентиляция не работает, дышать невозможно в респираторе, приходится без него работать. И за это лишают процента от премии.
Николай состоит в официальном заводском профсоюзе, который является ячейкой Всероссийского профсоюза работников оборонной промышленности, и платит взносы – 1 процент от зарплаты, но не видит в этом никакого прока.
Люди боятся начальства, хотя эта боязнь ничем не подкреплена
– От этого профсоюза один раз в год можно выписать матпомощь – 1500 рублей. Больше мы ничего не видали, – говорит он. О существовании на УВЗ ячейки независимого профсоюза "Солидарность" Николай даже не знал.
– Люди боятся начальства, хотя эта боязнь ничем не подкреплена, – говорит лидер "Солидарности" на УВЗ машинист крана Андрей Голобоков. – Но они боятся и ничего не делают. Если бы захотели, вместе мы бы многого добились. Наш профсоюз считается оппозицией. Ячейка небольшая – человек 80. Судимся регулярно, в основном отменяем приказы о наказаниях, связанных с лишением премии. Если человек в профсоюзе – он уже и есть профсоюз, это не просто слова.
Репутация завода как оплота Путина на самом деле преувеличена, говорят сегодня рабочие.
Холманских и компания тогда просто воспользовались ситуацией, а большинство рабочих и не знали, что происходит в Москве
– Когда Холманских выступал, это была его инициатива, я не думаю, что она и тогда отражала настроение всего коллектива, – говорит Андрей Голобоков.
– Эта вся история была раздута исключительно средствами массовой информации, никто тут никуда не собирался ехать, – подтверждает Павел Сергиеня. – Для простого рабочего социальная политика – это лишняя бутылка молока для его детей. Они думают, как им кредиты заплатить, а все остальное – это уже выдумки прессы. И сейчас эти рабочие тоже прежде всего думают об этой бутылке молока – будущее завода, как обычно, туманно. Я, честно говоря, несколько недоумеваю, почему именно сейчас такой интерес возник, у предприятия это коматозное состояние – оно уже лет десять. Уралвагонзавод уже давно находится на "искусственном вскармливании", ничего не зарабатывает, существует на дотации государства. Холманских и компания тогда просто воспользовались ситуацией, а большинство рабочих и не знали, что происходит в Москве. По телевизору это смотрели как кино какое-то.
Проблема не в вагонах
"Ведется планомерная контрактная работа. Действуют контракты, исполнение которых предполагает производство и поставку продукции подвижного состава в 2021 году. В частности, исполняется контракт с Федеральной грузовой компанией на производство и поставку полувагонов, срок действия этого контракта включает и 2021 год", – сообщили корреспонденту РС в пресс-службе УВЗ.
– Я думаю, что пресс-служба УВЗ говорит правду, – считает финансовый аналитик Константин Селянин. – У них есть какие-то длящиеся контракты, которые они исполняют. Но все мы понимаем, что основной бизнес Уралвагонзавода – это оборонный заказ, который засекречен. Поэтому если у предприятия есть финансовые проблемы, то точно не по причине отсутствия заказов на вагоны.
Тем не менее, спрос на продукцию Уралвагозавода действительно падает. "За 9 месяцев текущего года производство грузовых вагонов в Российской Федерации сократилось на 28,4 процента по отношению к аналогичному периоду прошлого года", – сообщает Минпромторг в ответ на запрос Радио Свобода.
– В середине 2019 года Институт проблем естественных монополий выполнил оценку рисков для вагоностроительных заводов от прогнозируемого снижения спроса на грузовые вагоны. Максимальные риски были именно у УВЗ, – говорит Владимир Савчук, заместитель генерального директора ИПЕМ. – Линейка выпускаемых предприятием вагонов сконцентрирована в наиболее рискованных сегментах рынка: полувагонах и нефтебензиновых цистернах. У предприятий с диверсифицированным портфелем сертификатов на выпуск различных вагонов ситуация иная. Соответственно, для восстановления объемов производства целесообразно переходить на выпуск подвижного состава, востребованного на сжимающемся рынке.
На стагнирующую российскую экономику наложился экономический спад из-за эпидемии коронавируса
Снижение объема заказов на вагоны на ближайшие несколько лет, по мнению аналитиков, предопределено двумя факторами. Во-первых, новые вагоны требуются, когда выбывает старый подвижной состав. У полувагонов УВЗ срок эксплуатации – 22 года. Государство несколько лет назад административными мерами запретило перевозчикам превышать эти сроки, но обновление парка полувагонов уже произошло. "В 2019 году был достигнут исторический пик российского производства грузовых вагонов, объем производства составил 79,6 тыс. ед.", – сообщает Минпромторг. Во-вторых, не растет объем грузоперевозок.
– Такого увеличения нет и не предвидится, – говорит Константин Селянин.
Аналитик не исключает, что в ближайшем будущем УВЗ и его конкуренты теоретически могут столкнуться не только с проблемой заключения новых контрактов, но и со снижением поставок по уже действующим – в связи с общей неблагоприятной экономической ситуацией.
– Как правило, эти контракты – рамочные, – объясняет Селянин. – Заказчики могут скорректировать эти цифры как в сторону увеличения поставок, так и в сторону снижения. На стагнирующую российскую экономику наложился экономический спад из-за эпидемии коронавируса в подавляющем большинстве отраслей, в том числе и тех, которые завязаны на грузоперевозки. Тем, кто пользуются услугами грузоперевозчиков, сегодня просто нечего возить. Снижение грузопотока – это факт, который фиксирует в том числе и Росстат, и есть ожидание, что он будет снижаться и в следующем году. Значит, и новые вагоны заказчикам понадобятся не скоро.
Надо понимать, что такое Нижний Тагил: просто выйдут здоровенные мужики, которым нечем кормить семьи
Однако он не считает, что это приведет к немедленным сокращениям на УВЗ – у государства есть масса рычагов, чтобы принудить формально рыночное предприятие к нерыночному поведению.
– Иначе будет большая социальная напряженность. Надо понимать, что такое Нижний Тагил: просто выйдут здоровенные мужики, которым нечем кормить семьи. Кому это нужно? – говорит Селянин. – Когда с точки зрения рынка надо рабочего уволить, а государство не позволяет это сделать, тогда предприятия с госучастием или сидящие на госзаказе, как УВЗ, начинают выкручиваться и, выполняя формально вот эти указания государства, фактически стремятся добиться рыночной цели – оптимизации затрат.
Но это бомба замедленного действия. При внешнем исполнении всех указаний государства, формальных и неформальных, фактическое положение конкретного рабочего ухудшается. Оклад повысили, к примеру, на 20 процентов, дали вместо 10 тысяч 12 тысяч рублей, плюс еще какую-то надбавку, и получилось 13 тысяч. Но при этом сказали: "Премию мы тебе не платим, ты же понимаешь – премия от достижений, а достижений у нас нет." Это старый банальный трюк, но с точки зрения законодательства формально работодатель здесь прав, потому что премия у нас не является обязательным платежом. Но конкретный человек все равно понимает разницу между зарплатой в 30 000 и 13 000 рублей, он видит, что у него физически стало денег меньше. Это когда-нибудь проявится социальными выступлениями. Тем более я полагаю, что сейчас будет достаточно заметный рост цен на продукты питания в связи с подорожанием мировых цен на пшеницу.
FACEBOOK КОММЕНТАРИИ: