В Крыму 75 лет назад пересеклись геополитические силовые линии высокого уровня. Там с 4 по 11 февраля в Ливадии под Ялтой проходила встреча так называемой большой тройки – Франклина Рузвельта, Иосифа Сталина и Уинстона Черчилля. Президент США, генсек ВКП (б) (он же председатель правительства СССР) и премьер Великобритании договаривались о путях к победе во Второй мировой войне и о послевоенном устройстве Европы и всего мира.
«Ялтинская система» ‒ таким понятием оперировали политики и политические аналитики много лет спустя, вкладывая в него одни – положительные, другие ‒ чисто негативные смыслы. А «Ялта-1945» стала важным символом послевоенного мира.
Мотивация СССР проводить конференцию в Ялте была такой: нашпиговать предназначенные для британской и американской делегаций помещения устройствами для подслушивания, чтобы знать каждый шаг «союзников», все их планы
Итак: на Ялтинской (Крымской) конференции каждая из сторон преследовала прежде всего собственные цели. Однако слишком разными были эти цели и слишком отличными стали судьбы Западной и Восточной Европы (и не только их) в результате создания Ялтинской системы, чтобы говорить о тогдашних событиях в обтекаемой тональности. Так вот: Великобритания пыталась сохранить максимум былого могущества (следовательно ‒ и своей колониальной системы), и для этого готова была идти на серьезные уступки по второстепенным по сравнению с этим вопросам. Соединенные Штаты стремились закрепить свою роль в качестве одного из мировых лидеров, но после двух десятилетий изоляционизма чувствовали себя в новой роли не слишком уверенно. СССР же проводил свою традиционную линию на мировое господство, замаскированную как всегда пышными словесами об «интересах народов», поэтому стремился «нагнуть» партнеров, но так виртуозно, чтобы они, с одной стороны, выполняли прихоти Кремля, с другой стороны, тщательно обеспечивали Красную армию вооружением, боеприпасами, транспортом (прежде всего ‒ автомобильным) и питанием, а промышленность ‒ стратегическим сырьем и оборудованием. Вместе с тем Сталин одной из главных целей считал: добиться согласия на вступление в создаваемую Организацию Объединенных Наций всех союзных республик, чтобы иметь там не один, а 17 голосов (СССР + 16 тогдашних советских квазигосударств).
То, что конференция «большой тройки» (а каждого из лидеров, конечно, сопровождали чиновники, известные военные и десятки экспертов) состоялась на советской территории, уже само по себе было победой Сталина. Последний заявил, что, мол, ход военных действий «не позволяет ему отлучиться за пределы СССР». Настоящая мотивация была иной: нашпиговать предназначенные для британской и американской делегаций помещения устройствами для подслушивания, чтобы знать каждый шаг «союзников», все их планы. На предыдущей встрече «большой тройки» в Тегеране в конце 1943 года такое удалось проделать только с американской делегацией (Сталин тогда пригласил Рузвельта переселиться в посольство СССР, мол, «нацисты запланировали покушение на американского президента», поэтому лучше жить сообща) ‒ на Черчилля эти аргументы не подействовали, так как британская разведка действовала эффективнее советской, с ходу «раскалывая» немецкие шифры и зная заранее о планах Гитлера, Геринга, Гиммлера и Ко. Теперь же Сталин хотел знать о планах Рузвельта и Черчилля абсолютно все, ведь слишком велики были ставки в геополитической игре, в которой Кремль откровенно блефовал, не имея на самом деле экономических и военных сил для игры на равных с ведущими демократиями Запада. И Сталину это удалось, ведь, во-первых, выбирать помещения для проживания и совещаний американцы и британцы не могли, во-вторых, президент Рузвельт чувствовал себя не слишком хорошо, не в силах просчитывать действенные контрмеры, в-третьих, в окружении лидера США имелись левые интеллектуалы, игравшие больше на стороне Кремля, чем Белого дома...
Я не буду пересказывать ход конференции ‒ детальной информации об этом хватает в Интернете. Отмечу лишь некоторые ее интересные моменты. Скажем, Сталин так представлял западным собеседникам Лаврентия Берию: «А это наш Гиммлер» – тем самым откровенно, пусть и полушутя, приравнивая свой режим к гитлеровскому. Впрочем, по некоторым вопросам сталинизм опережал гитлеризм: так, во время Ялтинской конференции технические средства советских спецслужб достигли такого уровня совершенства, что записывали не только все, что происходило во всех помещениях, но и на открытой местности на расстоянии 50-100 метров (этим занимался сын главы НКВД Серго, о чем впоследствии с гордостью рассказал в мемуарах). А еще советская сторона просила Великобританию и США нанести массированные авиаудары по Берлину и Лейпцигу, чтобы затруднить усиление немецких войск на Восточном фронте; воздушное командование союзников так взялось угодить Сталину, что перевыполнило просьбу: оно внесло в список объектов таких ударов и третий стратегический железнодорожный узел ‒ Дрезден, следствием чего стало бессмысленное ‒ нацистский режим разваливался ‒ разрушение значительной части города (лишнее свидетельство того, что война слишком серьезное дело, чтобы все поручать военным). И, наконец, Ялтинская конференция ‒ это первая фотография Рузвельта в инвалидной коляске; даже нацистская разведка не знала до этого, что лидер США практически не может ходить ‒ на карикатурах художники ведомства Геббельса изображали его стоя, с толстой палкой...
Давление со стороны левых интеллектуалов из окружения Рузвельта на него привело к тому, что США выразили свое доверие «демократическим интенциям» кремлевского диктатора
Но главное, конечно, ‒ это результаты конференции. Было подписано соглашение о разделе Германии (которая на тот момент еще вела напряженные оборонительные бои) на зоны оккупации: СССР получал зону к западу от реки Одер, Великобритания ‒ Северо-Западную Германию, США ‒ Юго-Западную Германию, Франция ‒ два территориальных анклава рядом с британской и американской зонами. По соглашению о контрольном механизме режима оккупации, верховная власть в Германии должна была осуществляться главнокомандующими вооруженных сил СССР, США и Великобритании ‒ каждым в своей зоне. «Большой Берлин» должен был войти в советскую зону оккупации, но как место пребывания Контрольного совета союзников, подлежал оккупации всеми четырьмя вышеназванными государствами. Стороны достигли принципиальной договоренности о репарациях, которые должны были включать изъятие промышленного оборудования и товаров в пользу победителей. Западные демократии согласились с тем, чтобы восточная граница восстановленного Польского государства брала за основу определенную еще Антантой «линию Керзона», а в качестве территориальной компенсации это государство получило бы значительные территории к востоку от Одера, и фактически санкционировали управление Польши советскими ставленниками. Взамен СССР обещал допустить в польское правительство некоммунистов и провести в этой стране «демократические выборы». Черчилль, правда, протестовал против советского вмешательства во внутренние дела Польского государства и подчеркивал: «Подняв меч, чтобы защитить Польшу, потерпевшую от грубого нападения со стороны Гитлера, мы никогда не согласимся с решением, которое не будет обеспечивать преобразование Польши в свободное и суверенное государство».
Но давление со стороны определенных левых интеллектуалов из окружения Рузвельта на президента привело к тому, что США, хоть и с предосторожностями, выразили свое доверие «демократическим интенциям» кремлевского диктатора. Ведь Сталин подписал «Декларацию об освобожденной Европе», предусматривавшую проведение свободных выборов и формирование демократических правительств во всех странах Центральной и Восточной Европы, где стояла Красная армия! Эта декларация должна была стать в том числе и гарантией справедливого решения «польской проблемы»...
Конечно, только очень наивный человек мог поверить в искренность таких действий Сталина, признававшего только свой вариант «свободных выборов». Но политически наивных людей того времени на Западе хватало... С другой стороны, Сталину не удалось «продавить» членство в ООН для всех союзных республик, но он обеспечил это для Советской Украины и Советской Беларуси (относительно первой это касалось не только получения дополнительного голоса для СССР, но и обуздания настроений в пользу большей самостоятельности этой республики среди местной номенклатуры).
Кроме этого, Сталин добился значительных уступок от США и Великобритании, разыграв целую комедию вокруг вопроса о вступлении СССР в войну против Японии. На самом деле такая война была нужна Кремлю и планировалась им, потому что речь шла не только об установлении контроля над рядом территорий, которые Сталин называл «давними российскими» (Курильские острова, Южный Сахалин, Порт-Артур), но и о распространении советского влияния на Китай, где в то время соревновались между собой коммунисты Мао Цзэдуна и националисты Чан Кайши. Но все было обставлено так, будто СССР нехотя дает согласие на вступление в войну против Японии, на подписание специального тайного протокола об этом, следовательно, западные государства должны чем-то существенным это оплатить. И, как видно из исторической перспективы, оплатили. И очень существенно.
в Ялте Великобритания и США согласились отдать Сталину около 100 миллионов европейцев в полное распоряжение за его поддержку западных государств в войне с Японией и за не заключение сепаратного мира с Гитлером
В целом положительное значение Ялтинской конференции свелось к тактическим факторам ‒ прежде всего в демонстрации единства руководителей антигитлеровской коалиции, способствовавшего деморализации немецкого фронта и тыла. Стратегически отрицательное ее значение куда более масштабное. Правы политики и СМИ стран восточной и центральной Европы, которые в эти дни называли Ялтинскую конференцию неким «Мюнхеном-2». Собственно, Ялта была чем-то более значительным, чем Мюнхен. Если последний знаменовал собой циничный обмен Великобританией и Францией чешской территории с населением в три миллиона человек, преимущественно судетцев, на обещание Гитлера не трогать остатки Чехии и сами эти страны, то в Ялте Великобритания и США согласились отдать Сталину около 100 миллионов европейцев в полное распоряжение за его поддержку западных государств в войне с Японией и за не заключение сепаратного мира с Гитлером (а этого западные демократии боялись, потому что именно они выдвинули лозунг «безоговорочной капитуляции» гитлеровской Германии, а СССР в течение Второй мировой войны сначала пошел на договор о дружбе с нацистами, а затем пытался в 1941-42 годах достичь сепаратного мира с Третьим Рейхом).
Ялта легитимизировала раскол Европы и железный занавес на 45 лет между ее Западом и Востоком. Подавление национально-освободительного движения украинцев, литовцев, эстонцев, латышей, кровавые разгромы польского Сопротивления, берлинского восстания 1953 года и венгерской революции 1956 года, советские танки в Праге в 1968 году и т. д. ‒ это последствия Ялты.
И еще один символ. Ялтинская конференция состоялась там, откуда за год до этого советский режим осуществил депортацию коренных народов Крымского полуострова, прежде всего крымских татар.
Сергей Грабовский, кандидат философских наук, член Ассоциации украинских писателей
Взгляды, высказанные в рубрике «Мнение», передают точку зрения самих авторов и не всегда отражают позицию редакции
FACEBOOK КОММЕНТАРИИ: