Что ближе – Запад или Россия, либерализм или национализм? Недавнее обширное исследование, проведенное социологами в странах Балтии, показало, что общества там расколоты. Но дело здесь, вопреки стереотипам, далеко не только в русскоязычных общинах.
Исследование под названием «Идеологическая поляризация в обществах стран Балтии» провел Институт философии и социологии Латвийского университета при поддержке немецкого Фонда Фридриха Эберта. Ключевой вопрос, по которому замерялась "температура" – отношение населения к западным ценностям. Для Европы это сейчас актуально – в связи с подъемом правых популистских партий. Правый поворот в европейской политике начался после миграционного кризиса 2015 года. Несмотря на то, что страны Балтии он почти не затронул – беженцев в каждой из них появилось немного, – местные жители впали в панику перед "нашествием" и захотели отгородиться от либеральной Европы. Социологи учли и фактор российского пропагандистского воздействия: отдельная группа вопросов касалась отношения к России.
Исследователи провели более трех тысяч личных интервью, в которых выясняли отношение людей к прозападной ориентации их стран, выявляли антииммигрантские настроения и степень поддержки протекционизма, говорили об отношении к России, удовлетворенности жизнью и обеспокоенности политическими проблемами вообще. Авторы отмечают, что конфликт между западными либеральными и так называемыми традиционными ценностями за три года после предыдущего опроса обострился во всех трех странах.
Наиболее однородным и сплоченным оказалось литовское общество, а вот в Эстонии и Латвии обнаружился существенный раскол. Но если в Эстонии общество разделилось на политико-идеологической почве, на "либералов" и "националистов", то в Латвии – на геополитической: на тех, кто за Россию и против Запада, и наоборот.
Группа "либералов" в Латвии составила два процента
Эстонские "либералы" составили самую многочисленную группу мнений в стране – 51% респондентов, "националисты" – 40%. Первые к России относятся прохладно, вторые – с явным неодобрением. Есть и немногочисленная (8%) пророссийская группа. В Латвии, наоборот, лагерь антизападников наиболее многочислен: 55% респондентов настроены пророссийски, в то время как антироссийских "националистов" 44%. Группа "либералов" в Латвии составила два процента.
Исследователи Инта Миериня и Мартиньш Капранс объяснили корреспонденту Радио Свобода особенности национальной поляризации.
– Латвийские "западники" настроены против России или против русских?
– Вопросы, которые мы задавали, не были сформулированы в пользу какой-то этнической группы, а относились к политике в отношении России: нужно ли усилить, сохранить или ослабить санкции, какая из сторон (или обе) несет ответственность за конфликт в Украине, и рассматривается ли Россия как военная угроза. Мы считаем пророссийски настроенными людей, которые не воспринимают Россию как угрозу, выступают за ослабление санкций и в украинском конфликте видят вину либо Украины, либо обеих сторон. А люди, давшие противоположные ответы, соответственно, настроены против России. Но как показало наше предыдущее исследование, ощущение респондентом связи с Россией или поддержка им российской политики отнюдь не означает, что он безоговорочно осуждает все западное. Мы видим, в особенности среди молодежи, что прозападные и пророссийские взгляды у одного человека могут соединяться. Однако как среди латышей, так и среди русскоязычных наблюдается одинаково негативный настрой по отношению к иммигрантам.
– Однородное литовское общество скорее либерально или консервативно?
– Литва определенно больше тяготеет к консервативным взглядам. Концепцию «несостоявшегося государства» (failed state) и скептический настрой по отношению к Западу в Литве и Латвии поддерживает больше респондентов, чем в Эстонии. В известной мере это отражает экономические реалии: Эстония более благополучна. Примечательно, что в Латвии те же люди, которые считают, что им не подходят западные ценности, полагают также, что иммигранты отнимают у местных работу, – несмотря на то, что в стране трудовых иммигрантов очень мало. "Националисты" в обеих странах обычно стоят на прозападных позициях. Но и те, и другие одинаково склонны к протекционизму. Очень большая доля общества обеспокоена по поводу того, что в Латвии земля продается иностранцам, а международные организации слишком влиятельны. Один из самых интересных выводов нашего исследования заключается в том, что если в Эстонии и Литве лидеры общественного мнения ориентированы на Запад и смотрят на свою страну с оптимизмом, в Латвии они, как и основная масса населения, проявляют скепсис. Выяснилось также, что улучшение экономической ситуации в странах Балтии не всегда отражается на мнениях людей. Спрашивается, почему мы не можем согласиться с тем, что дела налаживаются? Может быть, мы хотим быть несчастными и продолжать обвинять во всем государство?
Может быть, мы хотим быть несчастными и продолжать обвинять во всем государство?
– Какая из стран больше подвержена российской пропаганде?
– Безусловно, Латвия. Здесь больше всего крайних "антизападников", а также тех, кто поддерживает Россию в украинском вопросе. Здесь 45% опрошенных уверены, что Латвия – это failed state. Это на самом деле очень опасный вывод. Часть этой группы видит решение в отмежевании от международных организаций и более упорной защите национальных интересов. Но в то же время очень большая часть литовского и латвийского общества считает, что мы полностью зависим от западного финансирования, – рассказала социолог Инта Миериня.
Продолжает ее коллега Мартиньш Капранс:
– Главная причина – различия в структуре общества. Общество в Литве, насколько мы знаем, достаточно однородно этнически. В Латвии и Эстонии мы говорим о "титульных" этнических группах и русскоязычных, представленных в основном этническими русскими. В Латвии различия в геополитическом контексте между обеими этими группами очень значительны. Но они исчезают при обсуждении чувствительных вопросов, не связанных с геополитикой: о фундаментальных проблемах государства, экономических трудностях, социальном неравенстве. Почему так происходит? Первое, что приходит в голову – виноваты СМИ. Обе группы используют для подпитки своего геополитического воображения и представлений о стране, в которой они живут, совершенно разные источники. Наиболее популярный телеканал у русскоязычных зрителей – это Первый Балтийский. Он, в основном, ретранслирует контент "России-1". Но не стоит переоценивать роль СМИ: люди не автоматы, они не соглашаются со всем, что им говорят. Важную роль играет наследование установок и представлений предыдущих поколений. Среди латышей во времена Советского Союза никогда не культивировалось отношение к НАТО как агрессору, официальная советская точка зрения не прижилась полностью, и когда независимость была восстановлена, представления легко изменились. В среде русскоязычных ситуация полностью противоположная. Я уже не говорю об отношении к истории, к событиям 1940 года.
– Где искать либералов среди русскоязычных в странах Балтии?
Большая часть латвийских русских занимают прагматическую, умеренную позицию
– Так называемые "европейские русские" составляют наименьшую часть русскоязычных общин и в Латвии, и в Эстонии. Большая часть латвийских русских занимают прагматическую, умеренную позицию. Они, с одной стороны, не настроены крайне антизападнически. Но, с другой стороны, никогда не займут выраженно критическую позицию по отношению к России, поскольку рассматривают ее как источник своей культурной идентичности – не политической! – имея в виду язык, "серебряный век" и так далее. Этот кластер находится посередине между выраженно прокремлевской и маленькой "еврорусской" группами, и он доминирует. Нет гарантии, что эти люди всегда будут сохранять умеренность. В соответствующих ситуациях, таких, как недавняя реформа школ, их может "поджечь" ощущение угрозы их идентичности и давления на их права. Но если мы отследим данные за долгое время, мы увидим, что возмущение не является их постоянным настроением. Их прагматизм основан на взвешивании возможностей: Евросоюз дает работу – они выступают за Евросоюз. В украинском вопросе они всерьез не хотят становиться ни на российскую, ни на украинскую сторону. Этот ситуативизм, колебание вслед за конъюнктурой очень свойствен большинству представителей русскоязычной общины. Эмпирически их позицию очень сложно уловить, потому что она "гуляет". Это "гуляние" формирует очень гибкую и "плавающую" идентичность. У социолога возникает вопрос: действительно ли такое "колебание вслед за линией партии" есть идентичность? Или за этим стоит что-то еще?
– В Эстонии мы видим, что откровенно пророссийскую позицию занимает очень небольшое число респондентов. Оно меньше численности русскоязычной общины. К какому из больших кластеров скорее принадлежат остальные русскоязычные?
– У эстонцев очень велик либеральный фланг, он заметно больше, чем националистический. Я бы сказал, что те, кто не живет в Нарве или в самых "русских" районах Таллина, скорее примыкают к либералам. Им легче идентифицировать себя с этим набором ценностей, поскольку он не обременен этнической нагрузкой. Но сразу заметно, что в Эстонии усилились антимигрантские настроения. Мы производили опрос в январе, в Эстонии шла предвыборная кампания, в которой крайне правая Консервативная народная партия Эстонии (EKRE) вышла с довольно сильными лозунгами (она стала третьей по численности мест в парламенте – РС). И вот вопрос: измерили ли мы общественные настроения, разожженные EKRE, или партия сама, исследовав общественное мнение, обнаружила, что отношение к иммигрантам резко изменилось, и соответствующим образом адаптировала свою агитацию? Для леволиберальной Центристской партии (второе место в парламенте – РС), которая стремилась удержаться у власти, осталось немного вариантов создания коалиции. В результате родилось суперпрагматическое соглашение либералов с крайне правыми. В любом случае, оно осложняет политический климат Эстонии.
– Возможен ли в Латвии резкий рост популярности крайне правых?
– Я думаю, нет. Данные довольно наглядно показали, что в Латвии по сравнению с Эстонией очень сильна концепция "несостоявшегося государства": представление о том, что ничего не работает, мы идем ко дну, все уезжают, и это государство, в конце концов, прекратит существование и т.п. Наши популисты скорее обсуждают социальные вопросы. Но проблема беженцев, если она обострится, могла бы мобилизовать определенный сегмент общества, по крайней мере, на короткое время, – считает Мартиньш Капранс.
FACEBOOK КОММЕНТАРИИ: