Генерал-правозащитник Петр Григоренко ушел из жизни почти три десятка лет назад, 21 февраля 1987 года, – однако его позиция и солидарность борьбе крымских татар за национальное равноправие памятны и дороги именно сегодня – когда, теперь уже на родине, они подвергаются гонениям и преследованиям… Впервые этот текст был опубликован в феврале 2017 года.
«Дорогие! Шестое чувство подсказывает, что «господин Арест» ходит где-то рядом. Вы все прекрасно знаете, что я не совершал ничего такого, что можно было бы определить, даже по нашим государственным законам, как преступление. Все, что я делал, делалось открыто и с честными намерениями…».
Так начиналось обращение «Моим близким и друзьям» Петра Григоренко, датированное 6 апреля 1968 года. «Шестое чувство» не обмануло Григоренко – через тринадцать месяцев он был арестован…
1968 год – время плодотворного сотрудничества правозащитника с активистами крымскотатарского национального движения. Уже принят Указ Президиума Верховного Совета от 5 сентября 1967 года, который Григоренко точно назвал «самым лживым и самым лицемерным указом из всех изданных по крымским татарам»; уже состоялась знаменитая речь генерала в поддержку крымских татар, которую он произнес на банкете в честь другого защитника прав репрессированных Сталиным народов – писателя Алексея Костерина...
Документы этого периода позволяют утверждать: в 1968 году Григоренко был всецело поглощен судьбой крымских татар. В архиве Московского «Мемориала» хранится Устав землячества крымских татар, разрабатывавшийся Петром Григорьевичем, переписка генерала с участниками национального движения, заявления и жалобы крымских татар в различные инстанции, автобиография Мустафы Джемилева и многое другое.
Очень скоро правозащитная активность Григоренко по защите крымских татар начинает раздражать власти. Из информации председателя КГБ СССР Юрия Андропова в ЦК КПСС от 7 апреля 1969 года узнаем, что шеф советской тайной полиции предлагает вновь привлечь Григоренко к уголовной ответственности – за многочисленные проявления антисоветской деятельности.
В числе таковых он называет «активное участие в подготовке и распространении подстрекательских материалов по так называемому крымско-татарскому вопросу, в которых выдвигаются требования об усилении борьбы малых народов в СССР с их якобы бесправным положением», а также то, что «под «Обращением крымско-татарского народа к людям доброй воли, демократам и коммунистам» Григоренко намеревается собрать большое количество подписей и передать его в Организацию Объединенных Наций. В марте с.г. он приступил к распространению составленных им провокационных документов «О депортации крымских татар и ее последствиях».
Спустя месяц после этого андроповского документа Григоренко был арестован в Ташкенте, куда прибыл, чтобы участвовать в защите арестованных активистов крымскотатарского движения. Суд был отложен, он состоялся в Ташкенте спустя несколько месяцев, но уже без участия в нем Петра Григоренко…
Обращение «близким и друзьям», которое мы цитировали выше, заканчивалось словами: «Прошу всех вас, на следующий же день после моего ареста начать борьбу против передачи меня на психиатрическую экспертизу. Сделайте достоянием советской и мировой общественности этот античеловеческий способ расправы с инакомыслием».
Ответом правозащитников на арест Григоренко было образование несколько дней спустя, 20 мая 1969 года, первой правозащитной ассоциации в СССР «Инициативной группы по защите прав человека в СССР». По постановлению следователя от 5 августа 1969 года ему была назначена судебно-психиатрическая экспертиза, которая состоялась в Ташкенте 18 августа.
Члены комиссии пришли к единодушному выводу: «Григоренко П.Г. признаков психического заболевания не проявляет в настоящее время, как не проявлял их в период совершения (2 полугодие 1965 – по апрель 1969) инкриминируемых ему преступлений, когда он отдавал отчет в своих действиях и мог руководить ими. В содеянном вменяем».
Однако результаты ташкентской экспертизы не удовлетворили следственные органы, которые 13 октября 1969 года назначили новую судебно-психиатрическую экспертизу, на этот раз в Центральном научно-исследовательском институте имени Сербского. Комиссия московских экспертов не согласилась с выводами ташкентских коллег, и 30 декабря 1969 года уголовное дело в отношении Григоренко Петра Григорьевича было направлено в суд «для применения мер медицинского характера».
В феврале 1970, после двух психиатрических экспертиз, Ташкентский городской суд вынес определение: «Судебная коллегия считает действия Григоренко П.Г. преступными и опасными для общества, как направленные на подрыв и ослабление Советской власти… способствуют разжиганию и созданию национальной вражды некоторых – отдельных лиц крымско-татарской национальности с народами других национальностей, проживающих в СССР… Назначить Григоренко П.Г. принудительное лечение с помещением его в психиатрическую больницу специального типа МВД РСФСР… Поскольку действия Григоренко П.Г. представляют особую опасность для общества, содержать в условиях, исключающих возможность совершения нового общественного опасного деяния».
На основании определения суда Григоренко 26 мая 1970 года был помещен в «психиатрическую больницу специального типа» в Черняховске Калининградской области.
А вот результатом заочной психиатрической экспертизы, проведенной в 1971-1972 году молодым психиатром Семеном Глузманом и признававшей, что Григоренко «психическим заболеванием не страдает», стал арест самого врача. Суд, состоявшийся в октябре 1972 года, признал Глузмана виновным по статье «антисоветская агитация и пропаганда» и приговорил его к 7 годам заключения и 3 годам ссылки. Интересно, что Семен Глузман был одним из экспертов последней психиатрической экспертизы Петра Григоренко – 1990 года, вынесшей окончательный диагноз: правозащитник был психически здоров.
Поистине титанические усилия прикладывала жена Григоренко Зинаида, чтобы вырвать супруга из Черняховской специальной психиатрической больницы. Сохранились ее телеграммы и письма в высокие советские инстанции с единственной просьбой – спасти мужа. Вот, к примеру, полная отчаяния записка, обращенная к референту ЦК КПСС: «Прошу Вас доложить о письме Леониду Ильичу Брежневу. Письмо написано кровью сердца о человеческой жизни. Если невозможно, бросьте в корзину, так как на другие просьбы нет ответа. Зинаида Григоренко»…
В 1974 году Петр Григоренко под давлением широкой кампании протестов во всем мире наконец был освобожден. Комиссия врачей 12 мая 1974 года пришла к заключению, что «в продолжении принудительного лечения Григоренко П.Г. не нуждается, может быть выписан под систематическое наблюдение районного психиатра и опеку родных».
А уже 30 января 1976 года, по информации председателя КГБ Юрия Андропова, с Григоренко была проведена «предупредительно-профилактическая беседа». В мае 1976 он стал членом-основателем Московской Хельсинкской группы, осенью того же года участвовал в создании Украинской Хельсинской группы.
В ноябре 1977 года Григоренко получил визу в США на шесть месяцев вместе с женой – для операции и свидания с ранее эмигрировавшим сыном Андреем. А уже 13 февраля 1978 года Указом Президиума Верховного Совета СССР он был лишен советского гражданства и тем самым права возвращения в СССР. Мотивация: «Учитывая, что Григоренко П.Г. систематически совершает действия, не совместимые с принадлежностью к гражданству СССР и наносит своим поведением ущерб престижу Союза ССР».
Петр Григоренко умер в 1987 года в США. Ему так и не довелось вернуться на родину… Он похоронен на чужбине.
«Григоренко П.Г. стал жертвой произвола тоталитарного государства, подвергся репрессиям за политические убеждения по надуманному обвинению, был лишен свободы, необоснованно помещен на принудительное лечение в психиатрическое лечебное учреждение и лишен гражданства… Реабилитирован», – такой записью военного прокурора России заканчивается надзорное производство Петра Григоренко.
В 1999 году в Симферополе на площади Советской по инициативе представительного органа крымских татар – Меджлиса крымскотатарского народа и при содействии Народного Руха Украины был торжественно открыт памятник генералу Григоренко…
