Назмие Асанова: «Столько прожила, а в Крым так и не вернулась»

Накануне 73 годовщины начала геноцида крымскотатарского народа редакция Крым.Реалии публикует воспоминания свидетелей депортации крымских татар. Одна из них – мать-героиня Назмие Асанова – признается: за свою долгую жизнь ей так и не удалось вернуться на историческую родину.

«Когда нас выселяли, местные жители просто стояли и смотрели, – вспоминает депортированная из Крыма. – Еще два солдата просили шесть барашек. За то, что не дали, ответили: вас стрелять надо. А у нас не было барашков».

Назмие Асанова около сорока лет живет в поселке Новоалексеевка в Херсонской области, граничащей с аннексированным Россией Крымом. О страшных событиях 1944 года ей напоминают не только тягостные воспоминания и выписки из архивных документов, но и официальное удостоверение депортированной по национальному признаку.

Однако вернуться на родину – в Крым – Назмие так и не удалось. В 90 лет она с горечью признается: «столько прожила, а в Крым так и не вернулась». Кроме того, женщина говорит, что родительский дом на полуострове ее семье так и не вернули, не дали и земельный участок, на который она претендовала.

– Я родилась в Крыму, в Бахчисарайском районе. Пятого января 1927 года, но в паспорте был указан 1928 год. В семье нас было шестеро детей. У нас отец очень грамотный был, до депортации в Симферополе работал на заводе, а в Бахчисарае был председателем сельсовета.

​Однажды среди ночи, в 12 часов, пришли два солдата с оружием, грубо сказали: собирайтесь, идите на кладбище. Вывели из дома: без ничего, без продуктов, без одежды. Ничего в руках нет. И мы шли, пришли на кладбище, никого не было. Потом под утро видим – люди идут с узелками на станцию, и нас туда повели. А я была шустрая, быстренько вернулась домой и взяла в пакетик, что смогла –​ муку, фасоль, часы, одно платье свое, туфельки –​ и прибежала опять на станцию.

В поезде ехали в основном дети, старики. Ехали долго и очень тяжело. Старые люди умирали, наша бабушка умерла, и ее тело оставили на какой-то станции, никто не знает. Мать была беременной.

​И вот попали в Среднюю Азию, в Узбекистан. Жили в бараках, людей очень много, на полу –​ и солома, и скотина, и люди. Была очень тяжелая жизнь. Голод, люди опухали от голода, умирали, мать, естественно, потеряла ребенка, от голода не смогла кормить –​ и умер мой младший брат. Мальчик родился, похоронили. Отец заболел и умер в больнице.

Был комендантский час, а я за 30 километров ходила, проведывала отца. Сама продала туфельки, часы поменяла на какую-то лепешечку, которая была приготовлена из отходов... Отца похоронили.

​Когда мне было 14 лет, я работала среди мужчин, капала окопы, чтоб прокормить своих сестер, потому что я была старшей. Вот так мы и жили в Узбекистане, ели выжили. Потом вышла замуж, родила, но был голод, питания и молока нет –​ и ребенка потеряла. Трое детей у меня погибли, потому что были очень тяжелые времена. Девятерых детей я родила.

В 1975 году мы хотели попасть в Крым, но нас не прописывали, выселяли оттуда, не разрешали покупать дом. Мы ездили, смотрели на родительский дом, хотели остаться там. В 1976 приехали в Новоалексеевку и жили год без прописки, купили дом и с тех пор остались здесь.

Я всегда говорила, что я прожила столько и так и не вернулась в Крым. Я очень хотела, чтобы нам вернули наш дом родительский, чтобы я там жила. И за столько лет, мне 90 лет, ничего не дали, участок не дали, я очень обижена на это, – признается Назмие Асанова.