Геннадий Афанасьев: «Добро пожаловать в спецблок»

(Предыдущий блог – здесь)

Пока я шел на медицинский осмотр по коридорам следственного изолятора, вокруг было больше заключенных, чем охранников. Все куда-то спешили, суетились, дергали конвоиров с различными просьбами и требованиями, упреками. От меня не требовали держать руки за спиной, мной не командовали. Можно было идти свободно. Эту тюрьму контролировали заключенные…

В обители докторов мне задали несколько вопросов: «Болел ли ранее туберкулезом? Имеешь ли в наличии заболевание вируса иммунодефицита? Болел или болеешь гепатитом? Нет? Здоров! Следующий!». Собеседование окончено. Конвой повел дальше. Несколько коридоров – и передо мной железная дверь. Несколько поворотов ключа – и открыто.

Внутри подвал. Мне сказали зайти внутрь и ждать, когда назовут фамилию и имя. Я вошел – дверь захлопнулась. Душно. Жарко. Дышать нечем. Темно. Подвальные трубы и стекающая по стенам вода. В конце коридора уже находилось около двадцати человек. Пребывали они там уже довольно давно. В воздухе витал дух напряжения. Терпение было на пределе. Кто-то колотил в металлические двери, кто-то кричал и звал охрану. И все ждали. Ждали, когда будет произнесена его фамилия.

Начали знакомиться. Осторожно. Все были разные, хотя находились в одинаковой ситуации и положении. Один из присутствующих арестантов спросил: «К Вам мужик в «хату» (камеру) заходил? Так вот, он мой брат! Мы все такой жизнью живем». Я слушал, что говорят эти люди вокруг, наблюдал за манерой их поведения и общения. На первых порах очень важно набраться тюремной мудрости. Поэтому лучше молчать и слушать, а не говорить. В тесноте мы ждали момента, когда дверь откроется и кого-то из нас поведут дальше. В помещении было почти невозможно находиться, духота определялась большим скоплением людей и нарастанием крымской знойной жары. Наконец-то дверь начала открываться и прозвучала моя фамилия. Я бегло попрощался со всеми присутствующими и проследовал на выход из подвала.

Передо мной открылся лестничный коридор, ступени вели и вверх и вниз. Всего несколько этажей вверх, и мы остановились у огромной металлической двери. Охранник открывал ее несколькими ключами. «Добро пожаловать в спецблок», – сказал вертухай.

Это было особое помещение для заключенных. Здесь содержали задержанных в целях обеспечения сохранения их жизни, из-за каких-либо проблем с остальными заключенными, в интересах следствия или же эти самые заключенные представляли повышенную опасность для других заключенных. Кем был я для этой системы, в тот момент было трудно понять, но все явно хотели, чтобы я оставался в изоляции от внешнего мира и общения с другими арестантами. Шагов тридцать по коридору и налево – камера моего заточения. Прямо напротив диспетчерской системы охраны на этаже. На душе было неспокойно.

Я не представлял, что будет дальше, что и кто меня там встретит. Дверь открыли, и я вошел внутрь. Передо мной открылось довольно просторное помещение высотою четыре-пять метров. Потолки были полностью покрыты плесенью, сразу справа от входа – туалетная кабинка с занавеской, сделанной из обыкновенного распущенного мешка. В переднем левом углу у окна стояла двухъярусная кровать. Камера была площадью более двенадцати метров – и это всего лишь для двоих! На меня стоял и смотрел слегка растерянный, немного ошеломленный новый мой сокамерник. Несколько минут мы стояли и молча смотрели друг на друга. Казалось, мы оба не знали, как себя вести дальше. «Привет, я Максим, будешь чифир?» – нарушил молчание он. «Да, я Геша, конечно буду», – ответил ему, и началась суета. Арестант быстро взял пластиковое ведерко из под каких-то ранее хранившихся продуктов, наполнил его водой, забросил внутрь кипятильник и поставил под кровать – единственное место, где была розетка. Немногочисленные продовольственные запасы хранились на вваренном в бетон столике напротив «шконок». Он взял большую щепотку чая и засыпал ее в закипающую воду…

Такая уж тюремная традиция. Первым делом – гостеприимство. Выпить чая из одного стакана «фанки», поговорить «за жили-были», а там уже и понятно, кто ты и что ты. В то время я не знал, что такое «специальный блок» и кто в нем находится. Не знал, что люди, содержащиеся в этих камерах, чаще всего напуганы или опасны. Мой сокамерник рассказал свою историю. Девять лет назад он употреблял героин. Употреблял долгое время. Как-то раз он у себя дома вместе со знакомыми принимал очередную дозу наркотика, и в этот момент нагрянула милиция. Так как наркотического вещества при них не было – все уже было употреблено, – используя подставные вещественные доказательства, моего соседа обвинили в распространении запрещенных средств. В силу того, что дело было подставное, правоохранители не решились взять его под стражу, а дали лишь подписку о невыезде. Естественно, недолго думая, мой сосед сбежал. Уехал вглубь Крыма, где и «осел» в небольшой деревушке. Бросил употреблять наркотики. Устроился работать электриком. Завел семью и детей. Но чувство того, что он находится в розыске, чувство небезопасности не покидало его. Одним пятничным вечером, распивая алкогольные напитки, он исповедался об этом своему «другу»… А друг его сдал. Приехал наряд милиции и, как говорится, «упаковал»…

Мнения, высказанные в рубрике «Блоги», передают взгляды самих авторов и не обязательно отражают позицию редакции

Все блоги Геннадия Афанасьева читайте здесь.