Зера Хидирова: «Массовый голод был везде, где жили крымские татары»

В Украине 18 мая – День памяти жертв геноцида крымскотатарского народа. По решению Государственного комитета обороны СССР в ходе спецоперации НКВД-НКГБ 18-20 мая 1944 года из Крыма в Среднюю Азию, Сибирь и Урал были депортированы все крымские татары, по официальным данным – 194 111 человек. Результатом общенародной акции «Унутма» («Помни»), проведенной в 2004-2011 годах в Крыму, стал сбор около 950 воспоминаний очевидцев совершенного над крымскими татарами геноцида. В рамках 73-й годовщины депортации Крым.Реалии, совместно со Специальной комиссией Курултая по изучению геноцида крымскотатарского народа и преодолению его последствий, публикуют уникальные свидетельства из этих исторических архивов.

Я, Зера Хидирова, (девичья фамилия Аджиниязова), крымская татарка, родилась 15 апреля 1941 года в деревне Атан-Алчин (с 1948 года Дальняя, в настоящее время относится к категории исчезнувших – КР) Ленинского района Крымской АССР.

Перед депортацией мне было 3 года 1 месяц.

Я как-то видела документальный фильм «Сургун ве Улим» в Стамбуле: 7-й канал показывал его ночью с 23:00, в четверг. Это была страшная трагедия. Там показывали, как крымских татар 4 раза депортировали из Крыма (видимо, кроме депортации 1944 года речь также идет о трех волнах принудительной эмиграции крымских татар из Крыма в конце XVIII – XIX вв. – КР).

22 июня 1941 года началась война, в конце июня забрали многих в Красную Армию защищать Родину. 18 мая 1944 года ночью постучали в дверь и дали 25 минут времени на сборы с сонными детьми.

Депортировали всю нашу семью, в которой было семеро детей.

У мамы Шукурие Умеровой от первого брака было трое детей: сын Абдураман Фетислямов (1925 г.р.), дочь Найле Фетислямова (1928 г.р.) и сын Халит Фетислямов (1932 г.р.). От второго брака родилась я, Зера Аджиниязова (1941 г.р.).

У папы от первого брака были дети: дочь Касиде Аджиниязова (1936 г.р.), дочь Айше Аджиниязова (1934 г.р.) и сын Таир Аджиниязов (1939 г.р.).

На момент депортации жили в с. Атан-Алчин Ленинского района. Был у нас дом с достаточно хорошей обстановкой, приусадебный участок 30 соток, хозяйственные постройки, 2 коровы, 4 быка, 25 баранов, 30 кур. Имелись у нас и деньги.

Никаких признаков не было, что будут нас выселять. Наш народ очень трудолюбивый, каждая семья занималась своими заботами.

Ночью постучали в дверь, зашли 4 военных с винтовками, мы все от страха заплакали, мать стала дрожать от такого неприятного положения. Солдаты всех нас, детей и маму, били винтовками, дали 20 минут. От страха ничего не смогли взять – ни одежды, ни питания. Отец был в армии.

Солдат сказал: «Приказ Сталина выслать вас из Крыма в Среднюю Азию насильно». Нас всех как мусор покидали в старую грузовую машину. Маме не разрешили взять продуктов и одежду, сказали ничего не брать, не трогать.

Это очень большая трагедия. Неожиданное насилие против крымских татар.

Нас привезли на станцию Семь Колодезей. Полтора суток держали под дождем, потом посадили всех в товарные эшелоны. Все, кто был под дождем, простыли и заболели. Через сутки у всех на голове завелись вши, они заполнили одежду. Все стали кашлять и чесаться. До нас в вагонах возили скот, потом немецких пленных. В вагонах были старики, старухи, дети, женщины, в том числе и беременные, подростки. Новорожденные дети через 2-3 дня умирали от грязи, нехватки молока и воздуха. Умирали и их матери, а также старики. Хоронить и держать трупы в вагонах не разрешали, поэтому трупы выбрасывали на ходу поезда. Никакой медицинской помощи не было.

У кого что есть кушать, раздавали тем, у кого не было еды, потому что приходились родственниками или знакомыми. Друг друга поддерживали. В вагоне не хватало воздуха, воняло, туалета не было. Мама и другие женщины вместе прорезали дырку в полу вагона. Когда поезд останавливался, все, у кого была посуда, бежали за водой. У кого мука была, готовили на сковороде пите (лепешку). Бывало так, что кто-то не успевал набрать воды и приготовить лепешки, отставал от поезда и пропадал без вести. Все, кто находился в эшелоне, заболели, а некоторые с ума сошли от кошмарных условий жизни. Целый месяц мы ехали в Среднюю Азию, ни разу не видели ни врача, ни медсестры. Только слышали унижения: нас обзывали предателями, бандитами и ворами. Если кто-то требовал помощи, били винтовками.

Как-то я в 1991 году по путевке отдыхала в Таллине. Однажды зашла в библиотеку, читала книгу о нашей депортации. Круглый стол: Сталин, Берия и Микоян обсуждали, каким путем можно уничтожить крымских татар. Обсуждали-обсуждали и сделали такой вывод: по дороге от тяжелых условий жизни в вагоне и от климата в Средней Азии они умрут как черви, и никому за них отвечать не придется.

20 июня 1944 года наш эшелон прибыл на станцию Джума Самаркандской области. Узбеки нас встретили очень тревожно. Они кричали: «Одамхурлар, соткинлар кельди!» (Людоеды, предатели приехали!). Из вагона выходить ни у кого не было сил. Все были грязные, вшивые, голодные, воняли.

Нас привезли в колхоз им Ильича. Поместили в старый, брошенный джами (мечеть – КР). Дверей, окон, пола нет. Грязь, пыль, змеи, скорпионы, разные жуки. Кушать ничего нет, одежды нет, постели нет. У моей мамы были родственники на станции Семь Колодезей – семьи Урие тизе и Лутфие тизе (тизе – у крымских татар тетя со стороны матери – КР). Они были мамины сестры. Их тоже с нами поместили в одной комнате.

Вместе стали жить.

Наша семья: мама Шукурие Умерова, брат Абдураман Фетислямов (1925 г.р.), сестра Найле Фетислямова (1928 г.р.), брат Халит Фетислямов (1932 г.р.), сестра Айше Аджиниязова (1934 г.р.), сестра Касиде Аджиниязова (1936 г.р.), брат Таир Аджиниязов (1939 г.р.) и я, Зера Аджиниязова (1941 г.р.).

Семья одной тети: сестра мамы Лутфие Бекирова, ее сын Абдульбер Бекиров (1936 г.р.), дочь Сурие Бекирова (1937 г.р.), дочь Ление Бекирова (1939 г.р.), сын Амет Бекиров (1940 г.р.) и бабушка Хатиче Джепарова.

Семья второй тети: сестра мамы Урие Мамутова, ее сын Зиядин Мамутов (1937 г.р.) и дочь Сайде Мамутова (1941 г.р.).

13 детей, 3 взрослых и бабушка жили в одной комнате. Пол сырой. Мы собрали сухую траву, постелили на пол, и все там спали. В колхозе работала Лутфие тизе и старший брат Абдураман Фетислямов – в конторе помощником бухгалтера.

Если мы приехали 20 мая 1944 года, то уже к 20 июля 1944 года от голода умерли моя мама Шукурие Умерова, бабушка Хатиче Джеппарова, сын тети Лутфие Амет Бекиров (1940 г.р.), дочь тети Урие Сайде Мамутова (1941 г.р.), мои сестры Айше Аджиниязова (1934 г.р.) и и Касиде Аджиниязова (1936 г.р.).

Массовый голод был везде, где жили крымские татары. Тела умерших от голода и болезней ничем не укутывали, хоронили голыми.

Оставшиеся в живых дети учились в колхозе им. Ильича, в школе №11 им. Микояна. Мы все окончили 10 классов. Я окончила в 1961 году медучилище.

Праздники мы с узбекским народом отмечали вместе. Потом они узнали, что крымские татары – трудолюбивые и совестливые мусульмане, не людоеды и не предатели.

Мы никогда не могли свободно обсуждать между собой вопросы возвращения на родину. Не были восстановлены наши права на возвращение имущества, конфискованного при выселении, а также право на возвращение в места, откуда эти люди были выселены.

Я, Зера Аджиниязова (в данное время моя фамилия Хидирова), окончила узбекскую школу и медучилище в г. Самарканде в 1961 г. Стаж работы – 38 лет. Работала и жила на станции Джума Пастдаргомского района Самаркандской области. Работала старшей медсестрой в детском садике при Джуминском хлопкозаводе.

Мы вернулись с детьми 18 октября 1995 года.

В 1995 году вышла на пенсию, отношусь к категории «дети войны», муж пенсионер, участник войны. Архив МВД выдал мне справку о депортации с указанием моей фамилии Аджиниязова. В данное время живу в Ялте.

(Воспоминание датировано 19 сентября 2009 года)

Подготовил к публикации Эльведин Чубаров, крымский историк, заместитель председателя Специальной комиссии Курултая по изучению геноцида крымскотатарского народа и преодолению его последствий