Геннадий Афанасьев: Подсадная утка

(Предыдущий блог – ​здесь)

Началась очередная серия переводов. Неделя за неделей. Месяц за месяцем. Не заметил, как разбил год… Сокамерники перестали быть для меня преступниками. Они открылись в совсем другом облике – обыкновенными людьми, попавшими в невероятно сложную жизненную ситуацию.

Такие же, как я. У каждого была своя история, свои цели и мотивы. С их позицией сложно было спорить – везде можно было встретить зерно истины и такое же зерно сомнения. Для меня это доказывало, что человек – уникальное существо, что все мы разные. Но если одни из них были чистыми на душе, в товариществе и соседстве, то другие плавно перерастали в людей с заплесневевшей душой, в бывших сотрудников главного разведывательного управления России или сотрудников спецподразделения «Альфа». Подсадных уток. В абсолютно преданных Российской Федерации людей. Началось прощупывание и вербовка...

Сидеть с ними не было мучением. Они были дисциплинированными и адекватными в быте. Это расслабляло, но за этим чувством и состояла уловка – навязывание собственных идей, тонкая манипуляция, подмена понятий и незаметное давление, заставляющее делать так, как надо им и совсем не нужно тебе. Эту игру сложно раскусить. Профессиональные лжецы мастерски играют свою роль. Один из таких подсадных уток – бывший сотрудник ГРУ, как выяснилось позже в ряде весьма удивительных обстоятельств, погорел на том, что вместе с двумя сотрудниками федеральной службы безопасности России вымогали крупные суммы с предпринимателей за крышевание.

Ни для кого не секрет, что преступная эпоха девяностых закончилась тем, что правоохранительные органы подмяли под себя криминальный мир и стали им заправлять. В итоге эти защитники закона заигрались и сожгли несколько человек. Уж слишком хотели денег. Один из этой банды как раз и попал ко мне. Но представился мой сосед совсем не «красным» бывшим сотрудником. Не успел я зайти в камеру, как он незамедлительно начал рассказывать о предыдущих зонах, лагерях и где из них он был «положенцем», человеком, который следит за соблюдением «воровских традиций». Естественно для неопытного арестанта, который почти полтора года просидел в следственном изоляторе ФСБ, такие слова как «смотрящий», «положенец», приводят в восторг и трепет. Это что-то совершенно неизведанное и неминуемо приближающееся. Все эти «понятия» только входят в твою жизнь, и ты рвешься из кожи вон, чтобы соответствовать преступному быту и укладу.

К счастью, к тому времени шел уже приблизительно пятьсот сорок пятый день моего заключения и я успел набраться опыта. Самыми яркими событиями в жизни стали походы по четвергам в баню и стрижка ногтей колхозными ножницами после. Больше ничего. Я начинал забывать, как выглядят лица родных мне людей. Забывать их голос. Поэтому какой-то там «положенец», рассказывающий невнятно про что-то, что я еще не мог представить (как, в принципе, и любой, кто не побывал в тюрьме), уже не производил эффекта. Вернее, я внутренне ему не верил. ФСБшная гниль стала бросаться в глаза. Это не всегда явно – и поэтому учишься доверять интуиции.

По-факту, возможно меня спасало совсем другое. Близился суд над моими побратимами, совершенно незнакомыми, но уже теми, кем я восхищался. И за мной стоял выбор. Буквально в те дни я решал гораздо больше, чем отказаться ли от показаний на суде или пойти на поводу у тех, кто обещал мне пытки, насилие и смерть в далеких лагерях Сибири. Выбор стоял между жизнью и смерти. Может, это и пафосно звучит, но поверьте, размышлять в комфорте, уюте и безопасности и размышлять над чем-то в условиях, где твое мнение, твоя жизнь, где весь сам ты – это ничто, – совсем другая грань. Та сторона медали, при которой при взгляде на себя в зеркало, при единственной мысли о будущей жизни, а вернее о том что этой жизни больше не существует, что все утеряно и уничтожено – хочется умереть, исчезнуть, испариться. Что угодно, чтобы этот кошмар наяву закончился. И может так было бы проще. Но ведь я был не один. Были еще люди, чьи страдания львиной долей легли и на мою совесть. В голове лишь один червь. А если бы переиграть? Если бы – то в сердце, что имею сейчас, то выдержал бы тогда? Или нет…

План созрел, и теперь осталось собраться с силами для его реализации. Вот как раз для этого со мной в камере и была подсадная утка, агентура ФСБ. Им нужно было тщательно проверить, на их ли я стороне, контролируют ли они мое тело и душу. Тотальный контроль и сопровождение. Я был всего зек, но юмор в том, что руки этой структуры охватывали все население этой необъятной страны. А я – лишь так, тренировочная мишень, манекен, материал для отработки и достижения их цели.

Порасказывав мне неделю про политику партии, про войны в Афганистане и Чечне, про захват Крыма из-за «лужи» – то есть выхода в Черное море, и про то, что вокруг враги и Россия лишь защищается от внешнего агрессора, а украинская власть захвачена за счет проплаченной революции, мой сосед «положенец», как он сказал, уехал на этап в свою колонию.

Как хорошо иногда побыть одному. Насколько это возможно в моей ситуации. Когда камера смотрит на тебя, не переставая – даже когда ты идешь в уборную. Когда в двери постоянно появляется чей-то глаз. Это облегчения от человека который тебе поднадоел весьма обманчиво. Человек нужен человек. Не надо много времени, чтобы, находясь запертым в четырех стенах со своими мыслями, ты не начал сходить с ума…

Мнения, высказанные в рубрике «Блоги», передают взгляды самих авторов и не обязательно отражают позицию редакции

Все блоги Геннадия Афанасьева читайте здесь