Дмитрий Чекалкин: «Для России главное – сеять разногласие»

Как работает российская пропаганда? Почему социальные сети вытесняют традиционные медиа? Каким образом отличить фейк от правды? Можно ли победить дезинформацию юмором?

Об этом говорим с гостем «Дневного шоу» на Радио Крым.Реалии – шоуменом, блогером, актером, теле- и радиоведущим, автором сериала «Веселые яйца» Дмитрием Чекалкиным.

– Кто был заказчиком «Веселых яиц» и «Операции «Профессор»?

– Так получилось, что родилась эта история в кабинете у Юлии Тимошенко, но получила совсем другое развитие. Изначально мы планировали сделать серию билбордов. Тогда была реклама Виктора Януковича: «ВЯ – потому что последовательный», «ВЯ – потому что конкретный» и так далее. И после того как его ударили яйцом, нас попросили сделать серию таких плакатов «ВЯ» с рекламой продукции «Веселых яиц».

Мне тогда пришлось зарегистрировать эту торговую марку, выпустить несколько тысяч коробок этих яиц, они были в супермаркетах в Украине. Но все равно ни одна из компаний-операторов внешних площадей не согласилась разместить эти плакаты.

В то же время у нас был проект «Синий воробей», в котором рассказывали актуальные анекдоты на разные темы. Эти «Синие воробьи» и снесли два первых яйца – Белок и Желток. Так родилась история с мультфильмами, с сайтом «Веселые яйца».

​– На ваш взгляд, насколько проект «Веселые яйца», появившийся еще до эпохи YouTube, повлиял на президентские выборы в Украине?

– Это действительно снимало напряжение. Люди, стоявшие тогда на морозе, улыбались. А улыбка – это такая же защитная реакция, как и слезы, только от нее меньше сырости, поэтому она может быть полезней.

– Почему вы прекратили работу над такими проектами? Жизнь перестала давать поводы для смеха?

– Поводов достаточно. Сейчас более распространено так называемое «клиповое мышление»: когда человек пролистывает свою ленту в социальных сетях, ему нужно показать что-то более лапидарное и лаконичное. Картинка и подпись – это сегодня в ходу и в Facebook получает до 50 тысяч перепостов. На один такой пост тратишь времени в сотни раз меньше, чем на создание одной серии. Зато есть эффект и резонанс.

Социальные сети сегодня изменили ситуацию. Недавно закончилось исследование Украинского института будущего, которое подтверждает тенденцию, что больше аудитории перебирают на себя социальные сети, мультимедийный интерактивный контент, доступный на любых носителях.

Мы до сих пор в день выкладываем 10 новых материалов на сайте «Веселые яйца», но они получают аудиторию в три-четыре тысячи человек, а ежедневная аудитория моей страницы в Facebook – это один миллион.

– О чем может говорить ситуация, когда нужно всю информацию просто и лаконично объяснить? Люди не хотят разбираться?

– Причина в огромном объеме информации. К сожалению, я сам себя ловлю на мысли, что перестал активно читать книги, потому что хочется быть в курсе событий. Если раньше я читал по пять-шесть книг в месяц, то теперь это одна книга за два месяца.

– Как вы думаете, останется ли радио в классическом понимании?

– Конечно, останется. Просто надо меняться и делать фактически то, что вы делаете – визуализацию, короткие нарезки самого интересного, что происходило в эфире, чаще использовать интерактив, реагировать на отклики, держать руку на пульсе общественных интересов.

– На ваш взгляд, достаточно ли юмора в Украине на сегодняшний день?

– Как по мне, качественного юмора не так много. Сегодня происходит «перестройка» на телевидении, поскольку телевизионные каналы зарабатывают в пять раз меньше, чем тратят на свое существование. Если телеканал зарабатывал 200 миллионов на рекламе, а нужно было 900 миллионов, то эту разницу надо было где-то взять. Поэтому сегодня Ахметову, Пинчуку и Коломойскому не так уж и просто вбросить по 200-300 миллионов в год на существование своих медиаимперий. Соответственно, качество продукта из-за этого страдает.

– Нельзя сделать «на коленке» хороший юмористический продукт?

– Можно. Я всегда привожу пример Майкла Щура, который сегодня, наверное, – лучшее, что появляется в сатирическом формате на украинском телевидении.

Я не совсем согласен с определением меня как блогера, потому что блогеры продуцируют собственный контент, а я в относительной степени – ретранслятор. У меня 330 тысяч подписчиков, а если учесть тех, кто лайкает, комментирует и делает перепосты – то это до одного миллиона в день.

– Вы знаете, сколько из них россияне?

– Пять лет назад российские слушатели были в большинстве, поскольку мои программы выходили в 160 российских городах, три года подряд я номинировался на «Золотой микрофон» и два года получал его. И если по тем временам у меня было 30 тысяч подписчиков, то 20 тысяч из них были россияне. Сегодня это пять-шесть процентов от общей аудитории, поскольку общество отравлено российской пропагандой, и бывшие мои почитатели превратились в моих оппонентов.

– А можно ли сделать этих оппонентов, по крайней мере, нейтральными по силе юмора и сатире?

– Конечно. Просто эти люди сегодня боятся даже делать перепосты. Буквально позавчера я разместил материал о том, что девушку в Красноярске арестовали из-за того, что она у себя в скрытом хранилище во «ВКонтакте» разместила антипутинский коллаж. На этом примере я показал своим читателям, насколько опасно существовать в российских соцсетях, во «ВКонтакте», «Одноклассниках», поскольку это все абсолютно под колпаком у ФСБ.

– Это – определенное ограничение на размещение такого контента в социальных сетях?

– Да, поэтому люди боятся этого, и их можно понять. Когда я смотрю перепосты с моей страницы в Facebook, то из одной тысячи перепостов скрытых может быть 300.

– Это возможно в Facebook?

– ФСБ сейчас требует от Facebook, чтобы они хранили свои серверы на территории России, и сейчас продолжается тяжба в суде по этому поводу. Не знаю, чем это закончится, но пока этих серверов нет на территории России, доступа к этим данным не может быть.

– Стоит ли вообще тогда разговаривать с россиянами? Если стоит, то как?

– Конечно, стоит. Просто надо относиться в какой-то степени снисходительно и понимать, что советская психика – пластична. Если в свое время Гитлер смог превратить самую цивилизованную нацию в Европе в человеконенавистническую, то понятно, что сегодня, обладая таким мощным инструментом влияния на формирование общественного мнения, как телевидение, это дает свой эффект.

– Вы учились на военного переводчика. Как говорят, на переводческих факультетах готовят разведчиков, а бывших разведчиков не бывает.

– Наш факультет был создан в 1939 году с тремя кафедрами. Первая – это языки Восточной Европы, вторая – языки дальнего зарубежья, третья – спецпропаганды. То есть мы были на острие идеологического противостояния и проводниками коммунистической идеологии в странах третьего мира. Поэтому сегодня мне хочется оправдаться перед Всевышним за те злодеяния, что мы совершили. Не было бы никакого ближневосточного кризиса, если бы Советский Союз не нагнетал эту атмосферу ненависти по отношению к Израилю и Америке, если бы самолетами не возили пропагандистскую литературу в страны третьего мира.

Так получилось, что мои одноклассники в 70-80 годы ездили, в первую очередь, в такие страны, как Ирак, Сирия, Йемен, Ливия. Это те страны, где сейчас находятся очаги напряженности на Ближнем Востоке.

– А если бы там не было Советского Союза, ситуация развивалась бы иначе?

– Конечно. Страны, которые даже не имели нефтяных ресурсов, Иордания или Марокко, посылали своих детей учиться не в российские институты, где им бы промывали мозги, а в Гарвард, Кембридж и Сорбонну. Соответственно, в этих странах нет такого противостояния и войны.

– Как вы полагаете, влияние нынешней России на эти страны сохраняется?

– Такой откровенной антиамериканской и антиизраильской риторики они уже не могут себе позволить. Но действуют в рамках так называемой гибридной войны, когда главное – сеять разногласие. Это то, что происходит сегодня в Каталонии, то, что было в Британии накануне «Брекзита». Что уже тогда говорить об Украине.

Я всем напоминаю, что у нас в институте до сих пор существует факультет спецпропаганды, который сейчас назвали иначе и активно развивают. И мои бывшие коллеги нам сочувствуют, и говорят, что Украине противостоит самый коварный и опасный противник за всю историю, может быть, существования человечества.

– А вы не замечали пропаганду, сделанную в России на украинском языке?

– Наверняка у «ольгинского центра» на Савушкина (имеется в виду ООО «Агентство интернет-исследований», также известное как «ольгинские тролли», офис которого располагается на улице Савушкина в российском Санкт-Петербурге – КР) есть специалисты, которые пытаются создавать что-то на украинском языке. Над этим смеются, потому что они часто пользуются переводчиками-транслейтерами. Это бывает очень смешно и нелепо. Но это – верхушка айсберга. Существуют тысячи выпускников факультета спецпропаганды, которые работают не так открыто и в непубличных центрах. Люди, которые годами учились провокациям и дезинформации.

– Как вы оцениваете степень влияния этих людей на нынешнюю ситуацию в Украине?

– Им удалось отхватить семь процентов территории Украины. И могли бы отхватить гораздо больше, если бы удалась эта спецоперация в Одессе, если бы сепаратисты взяли ситуацию под контроль в Харькове. Этот пояс из девяти областей так называемой «Новороссии», о котором заявлял Путин накануне событий в Одессе, – это все могло бы быть реализовано. Нам в какой-то степени повезло.

– За последние три года очень много говорят о том, что нужно противодействовать российской пропаганде. На ваш взгляд, есть ли интересные примеры в Украине?

– Социальные сети, юмористические проекты. Тот же Майкл Щур. Но для нас важно – в первую очередь отвоевывать украинскую аудиторию, попытаться их сорвать с этой иглы российской пропаганды.

– Часто спорят о том, кто победит в битве условного телевизора и условного холодильника. В любом случае, когда в холодильнике стало совсем пусто, то не помог никакой телевизор. Может, телевизор тогда был недостаточно развит, чтобы компенсировать? Может, действительно сейчас идеология первична?

– Тогда, правда, не было такой эффективной телевизионной пропаганды. С другой стороны, хоть нефть и упала в два раза, но не к показателям 80-х годов. Подушка безопасности в РФ очень большая.

Есть такое мнение, что в РФ довольны жизнью либо те, кто в доле, либо те, кто не в курсе. Те, кто не в курсе, – это многомиллионная аудитория российских пропагандистских телепрограмм. А те, кто в доле, их тоже очень много благодаря раздутому Путиным в последние годы в три раза административному, бюрократическому, репрессивному аппарату. В каждой российской семье есть госслужащий. А любые государственные должности сегодня дают достаточно приличный заработок.

Поэтому столь невелика доля аудитории, которая готова к открытым протестам. Потому что сегодня ты снесешь власть, а твой отец, брат или племянник потеряет должность.

– К концу правления Леонида Брежнева над ним смеялась в открытую почти вся страна. А Путин де-факто правит Россией уже дольше. И о нем до сих пор говорят, как о молодом и энергичном лидере. Это сила личности или пропаганды?

– Думаю, в первую очередь, это сила пропагандистской машины. Сегодня на российское телевидение тратится в два раза больше, чем на здравоохранение. Это суммы, сопоставимые с вооружением. Сегодня холодильник для россиян работает в другую сторону.

– Есть ли на сегодняшний день угроза от российской пропагандистской машины для других стран Европы и США?

– Последние сведения о тысячах ботов, которые накануне каталонского референдума раскручивали эту тему, накануне «Брекзита». В расходах МИДа РФ огромные суммы переводились по статьям «выборы 2016 года». Я точно знаю, что в Черногории и Сербии были целые центры ботов, в которых сидели люди и ежедневно генерировали антиклинтоновские сообщения в соцсетях, чтобы максимально породить недоверие к истеблишменту США. Так же и в Украине. Американцы, я думаю, в этом случае получили хорошую прививку от популизма.

– Вы говорите, что много уделяете времени социальным сетям. Здесь человеку тяжело определить, где правда, а где фейк. Как людям отделить правду от лжи?

– Сегодня есть организации, которые профессионально развенчивают фейки, в Европе созданы целые структуры, которые противодействуют российской пропаганде. Сегодня предпринимаются попытки ограничить политические «вбросы» накануне выборов и фейки в соцсетях.

Будем надеяться, что американская и европейская демократия получает хорошую прививку от популизма и информационных интервенций, поэтому научится им эффективно противодействовать.

(Над текстовой версией материала работала Катерина Коваленко)