Эстония противостоит российской пропаганде и борется за умы россиян на своей территории. В стране, где четверть населения – российские граждане, власти Эстонии не запретили вещание российских телеканалов, а в противовес открыли собственный русскоязычный телеканал. Как Эстония работает с российской пропагандой? И какие выводы может сделать Украина? Об этом в эфире Радио Донбасс.Реалии рассказали эстонский журналист, бывший глава Общественного телевидения Эстонии Ильмар Рааг.
– После начала российско-украинского конфликта в Эстонии сделали какие-то выводы из того, что происходит, в частности, на информационном фронте? Что-то поменялось в информационной политике в Эстонии?
Если мы запретим российские каналы, люди, их зрители будут смотреть эти каналы через интернет
– Точно сделали выводы. Мы смотрим на то, что происходит в Украине, и учимся. Ситуация намного острее, чем в Эстонии. Но сразу, когда все эти события начались в Украине, у нас появились разные веяния и атаки.
Мы считаем, что запреты не работают. Мы подумали, что, если мы запретим российские каналы, их зрители будут смотреть эти каналы через интернет. То есть, запреты тут бессмысленны.
Мы с нашей стороны должны ясно объяснять позицию. Ведь это борьба мнений, даже если с той стороны больше манипуляций. Для нас самый важный инструмент в борьбе с дезинформацией – то, что мы наблюдаем происходящее и публично говорим об этом обществу. Чтобы все поняли, какими методами другая сторона обрабатывает умы наших людей.
– Как выглядит информационный рынок Эстонии? Вещают почти все российские телеканалы без препятствия? Информационное агентство Sputnik, RT. Вы считаете их пропагандистскими?
– Есть разные мнения, я представляю только свое. Мне кажется, официальная Эстония не считает эти каналы журналистикой. Они считают, что эти СМИ занимаются пропагандой, потому что они не являются независимыми. Они контролируемы Кремлем. С другой стороны, в России сейчас есть СМИ, которые мы можем в какой-то мере считать журналистикой.
Эстонское правительство не приглашает Sputnik и RT на пресс-конференции. Но в то же время эстонский филиал «Первого канала» может прийти.
– Почему? В чем разница?
– Это трудно объяснить. Но там есть маленькая юридическая разница. Этот канал является будто эстонским филиалом, и у них есть свои эстонские передачи, которые они производят в Эстонии. Там есть отдельно эстонские новости «Первого канала».
– По поводу тона, лексики, манеры подачи информации в российских СМИ, которые действуют на территории Эстонии. Например, «В Эстонии хотят запретить русский язык», «Дивизия нескольких бессмертных полков прошла по городам Эстонии». Для многих украинцев такие формулировки во время конфликта не допустимы. Вы считаете, это нормально, что на территории Эстонии работают такие СМИ? Вас это не оскорбляет?
Я считаю, что все мнения возможны, пока нет насилия
– Разница в том, что в Украине война, а у нас нет. Я считаю, что все мнения возможны, пока нет насилия. А когда появляется насилие или вводятся определенные режимы, как чрезвычайное положение, тогда правительство имеет право ограничить свободу СМИ.
Есть медийные эффекты. В каждом обществе самая большая группа – люди, которые просто хотят жить нормально и хотят стабильности. А есть экстремисты – с одной и другой стороны. СМИ ищут конфликты, и поэтому мы можем намного больше читать об этих экстремистских течениях.
– Вы говорите, что запреты не работают, в то же время вы оправдываете украинский опыт, потому что в Украине война. Как эстонцы работают на таком рынке идей? Что создано и как создаются программы, чтобы конкурировать с российским телевидением?
– Первое, осознать, что в Эстонии русские не являются одинаковыми. Там тоже очень разные люди. И, как я уже говорил, самая большая масса этих людей просто хочет спокойно жить. Даже если смотреть, как они себя определили: одна часть людей выбрала эстонское гражданство, другая часть – российское, а есть те, кто так и не выбрал ни одно, ни другое гражданство. Это показывает, что эти люди по-разному относятся как к эстонским СМИ, так и к российским.
У нас есть эстонские русскоязычные газеты, есть русскоязычный канал, радиостанция. Когда мы их создали, многие говорили, что эстонские каналы станут пропагандой. Но это не правда.
Вся идея общественного телевидения – быть нейтральным и объективным. Задача людей этого канала – служить русской общине Эстонии, создать платформу для них, чтобы они могли общаться друг с другом. Если мы ищем стабильности, то первое условие – это чтобы люди могли общаться.
Война заканчивается, и мы должны уметь жить рядом с теми людьми, с кем вчера воевали
В Украине некоторые считают, что общаться с людьми, которые остались на оккупированных территориях, считается непатриотичным. И мне это кажется неправильным.
Если мы ищем мира или конца конфликта – это начинается с диалога. Самое главное – иметь видение, как мы будем жить после конфликта. Ведь война заканчивается, и мы должны уметь жить рядом с теми людьми, с кем вчера воевали.
С 2014 года мы думали, что мы можем сделать, если такой конфликт придет в Эстонию. Первое понимание – надо больше общаться на человеческом уровне.
– А что это значит? Как это выражается в СМИ?
– Не нужна служба пропаганды, российская все равно будет сильнее. Исследования показывают, что люди ищут те новости, которые соответствуют их мировоззрению. Если мы поставили жесткую пропаганду, то эстонские русские это будут воспринимать как то, чему нельзя верить. И мы не смогли бы их переубедить. Так это точно не работает.
– В Украине пока, наверно, невозможно появление общественного телеканала на русском языке. В Эстонии государственный язык эстонский, и целый общественный канал вещает на негосударственном языке. Как общество к этому относится?
– Есть признание, что в нашей стране живут русскоязычные люди, и они никуда оттуда не уйдут, и пусть. Мы признаем, что в Эстонии живут не только эстонцы, у нас многонациональное государство. Если мы хотим жить мирно, надо учиться жить вместе.
– Недавно развернулся скандал по поводу телеканала «Интер». Как вы относитесь к тому, что происходит? Как украинскому государству реагировать и как в Эстонии отнеслись бы к подобной ситуации?
– Пока это все останется на уровне риторики, подобное в Эстонии возможно. И пусть. До момента, пока на улицах нет насилия, можно вести дискуссию. Самое главное не то, что кто-то что-то сказал, а что происходит в реальной жизни.
FACEBOOK КОММЕНТАРИИ: