"В связи с проведением планового капитального ремонта 1 энергоблока Чернобыльской АЭС, который намечено завершить 13 сентября с. г., 9.9.82 г. проводился пробный пуск реактора. При подъеме его мощности до 20 процентов произошел разрыв одного из тысячи шестисот сорока технологических каналов…"
Это цитата из срочного секретного сообщения, посланного из Киева в Москву 10 сентября 1982 года, свидетельствует о первой аварии на Чернобыльской атомной электростанции, приведшей к выбросу радиоактивных веществ. О ее масштабах и ущербе для окружающей среды и здоровья человека стало известно позднее, когда завершилось расследование, которое проводили сотрудники КГБ УССР. Только спустя два месяца, 5 ноября 1982 года, в документах появляются данные о завышенных показателях радиации вблизи станции и в населенных пунктах к югу и юго-западу от АЭС: "Специалистами ИЯИ АН УССР на почве в районе хутора Чистогаловка (в 5 километрах к юго-юго-западу от АЭС) также зарегистрированы "горячие" частицы размером 10÷20 микрон и активностью от 10ˉ10 до 10ˉ7 кюри. По их мнению, подтвержденному данными оперативных источников, эти частицы представляют наибольшую опасность, так как в случае попадания в организм человека могут вызвать тяжелые заболевания". Через два года в документах КГБ эта авария описывается уже "как одна из самых серьезных в истории атомной энергетики". Так о ней сообщают в секретном отчете от 1 октября 1984 года. Здесь же говорится, что в графитовую кладку реактора попало огромное количество воды и это создало условия для коррозии металла и риск повторной аварии, а причиной произошедшего названо "несоблюдение технологии изготовления технологических каналов". До мощного взрыва, случившегося 26 апреля 1986 года на четвертом блоке Чернобыльской АЭС оставалось несколько лет, но уже в начале 1980-х его можно было избежать.
Цитируемые документы обнародованы во втором сборнике рассекреченных документов "Чернобыльское досье КГБ. От строительства до аварии". В первом томе, опубликованном год назад, рассказывалось о взрыве на четвертом блоке ЧАЭС 26 апреля 1986 года. Во втором томе исследователи сосредоточились на архивных материалах о строительстве атомной электростанции, которое началось в 1970 году. Аварии и выбросы радиоактивных веществ, несанкционированные изменения проектной документации, некачественные строительные материалы, проблемы в работе атомного реактора, неквалифицированная рабочая сила, а также отсутствие, кроме как в отчётах шестого управления КГБ, какой-либо реакции на эти нарушения. Обо всем этом рассказывается в опубликованном сборнике.
В нем собраны 229 рассекреченных документов КГБ УССР и СССР, 190 из них публикуются впервые. Это результат совместной работы исследователей из Института истории Украины, Отраслевого государственного архива Службы безопасности и Института национальной памяти. Помимо информации о проблемах во время возведения Чернобыльской АЭС, в книге можно найти данные об авариях и похожих проблемах на других атомных электростанциях Советского Союза, в том числе и на тех, которые ныне расположены на территории России. В справке, подготовленной 25 июля 1983 года шестым управлением КГБ СССР в Москве, рассказывается о том, что почти все аварии были связаны с некачественными материалами, использовавшимися при строительстве. Вот несколько цитат:
В феврале 1983 года на Ленинградской АЭС после 22 тыс. ч. эксплуатации (что составляет 1,5–2% предусмотренного периода работы) произошло повреждение сварного ротора турбины К-500, изготовленного Харьковским турбинным заводом Минэнергомаша СССР. Появившаяся сквозная трещина на кольцевом сварном шве распространилась с внутренней поверхности диска к наружной и имела протяженность до 2/3 периметра. На этой же электростанции в результате остановки турбины из-за сильной вибрации была предотвращена крупная авария энергоблока с реактором РБМК1000. Причиной повреждения послужили начальные трещины технологического характера. Эти трещины возникли при сварке и не были выявлены на заводе-изготовителе при проведении ультразвукового контроля. Одна из основных причин появления таких трещин – неудовлетворительная технология, применяемая на Харьковском турбинном заводе.
В 1979 году на Кольской АЭС произошло разуплотнение сварного шва корпуса главной запорной задвижки, что могло привести к утечке радиоактивных веществ и заражению окружающей местности. Осмотр показал, что 5 главных задвижек из 12 эксплуатируемых имели аварийно-дефектные кольцевые швы, в которых находились заваренные на заводе-изготовителе (Чеховский арматурный завод) прутки, что является грубейшим нарушением технологии производства. Это привело к снижению на 20–30% расчетного сечения шва и появлению концентраторов напряжений из-за непровара и шлаковых включений.
В этой ситуации были приняты экстренные меры по обследованию качества главных запорных задвижек ряда АЭС. Так, на Ново-Воронежской АЭС проведена проверка блоков №№1–3, на Кольской АЭС блока №2, на АЭС "Норд" (ГДР) всех блоков. Из 72 главных задвижек были заменены более 30%, остальные задвижки были оставлены в эксплуатации, но с дефектами, превышающими допустимый уровень, что в будущем может привести к серьезным авариям.
При монтаже оборудования энергоблоков №4 Ново-Воронежской АЭС и №1 Кольской АЭС на внутренней поверхности корпусов реакторов были выявлены кольцевые трещины протяженностью до 1500–2000 мм, глубиной до 11–12 мм, расположенные к околошовной зоне основных сварных швов. В результате этого пришлось удалять трещины шлифовкой, что является временной мерой. Причина этих повреждений – неудовлетворительное конструктивно-технологическое оформление изделий, поставляемых предприятиями Минэнергомаша СССР.
Уже тогда во многих сообщениях спецслужб говорится о риске возможных аварий в будущем, однако несмотря на это предотвратить их не удалось. Почему так произошло, объясняет один из редакторов сборника документов, историк Олег Бажан:
– Чтобы ответить на ваш вопрос, нужно рассмотреть, что означала атомная промышленность для Советского Союза. Это была засекреченная отрасль народного хозяйства, все это было связано, условно говоря, с ядерным щитом СССР. Поэтому информация, которая была связана с деятельностью и эксплуатацией атомных электростанций, была засекречена. Даже на основании обнародованных документов видно, что не было обмена опытом. Одни и те же проблемы возникали на разных атомных электростанциях СССР. Такой же атомный реактор, который взорвался на Чернобыльской АЭС, стоял на Ленинградской АЭС, и там тоже были проблемы, сигналы и свидетельства того, что этот атомный реактор очень плохо работает. Но об этом никто, кроме как в КГБ, не знал. Чекисты писали об этом, говорили о необходимости создания узкого круга форумов, благодаря которым атомщики могли бы обмениваться между собой информацией, но этого сделано не было. То есть все так сильно засекречивалось, что вовремя никто реагировать не мог, никто не смог вовремя исправить ошибки. Про Чернобыльскую АЭС вся эта информация есть, а про Ленинградскую атомную электростанцию есть такое досье? Есть подобные литерные дела по несколько томов? Мы ничего не знаем. Может быть, их давно сожгли, а может быть, они хранятся.
– Когда я просматривала сборник, у меня сложилось впечатление, что да, действительно, деятельность спецслужб была очень активной, но она не приводила ни к каким результатам. Во время строительства первого, второго блока Чернобыльской электростанции случались аварии, были нарушения, некачественные строительные материалы, обо всем этом сообщалось, но почти никаких действий не предпринималось.
– Да, действительно, никто не делал оргвыводов после того, когда, скажем, писалось в высшие партийные инстанции о том, что есть несоблюдение тех или иных норм при строительстве важных объектов. Мы видим, что руководство и атомной электростанции, и Министерства энергетики Украинской ССР, и союзного уровня не реагировало. То есть все эти отчеты и записки ложились в стол. Это действительно так. Например, в начале 1980-х была утечка радиоактивных отходов, и комиссия, которая начала это расследовать, прибыла на атомную электростанцию через три месяца. Опять же, никого не уволили, никаких выводов не сделано. Сотрудники КГБ в Украинской ССР и высшее партийное руководство Украины считало целесообразным отправлять в Москву документы или письма, выражавшие обеспокоенность, чтобы там отреагировали. Но именно это шаг за шагом приближало техногенную катастрофу. Риск ее возникновения был, и это, наверное, самое удручающее, что можно прочитать в книге… Сотрудники КГБ УССР предсказывали новые аварии с середины 1970-х. Но когда стало понятно, что высшие инстанции на это не реагируют, тональность писем, информационных сообщений стала меняться. В начале 80-х годов они уже имели выхолощенный характер, простой информационный порядок. Чекисты тоже поняли, что раз на это мало реагируют, и мы не будем проявлять особого рвения, обеспокоенности тем, что имело место на ЧАЭС, – рассказывает историк Олег Бажан.
Вместо решения текущих проблем, как можно прочитать в секретном документе от 9 июля 1976 года, КГБ интересовало, кто занимается строительством Чернобыльской атомной электростанции, однако не профессиональные качества специалистов находились в поле зрения:
На строительстве Чернобыльской АЭС работает 9294 человека, из них в Дирекции строящейся АЭС 857 человек. В строительстве Чернобыльской АЭС принимают участие 40 субподрядных организаций.
Из оперативных контингентов нами выявлены:
лиц немецкой национальности – 31 человек;
судимых за особо опасные государственные преступления – 4 человека;
бывших участников оуновского подполья – 1 человек;
лиц китайской национальности – 2 человека;
переписчиков с капиталистическими странами – 11 человек.
Контрразведывательная работа на строящемся объекте ведется через агентурный аппарат, численность которого – 17 человек. Агентура расставлена на основных участках строящегося объекта.
В документе от 25 мая 1983 года говорится о проблемах, существующих в связи с отсутствием некоторых систем, позволяющих предотвратить аварии на атомных электростанциях, построенных по всему СССР:
Так, в случае разрыва главного циркуляционного трубопровода в результате естественного старения металла и отсутствия системы аварийного залива активной зоны и защитной оболочки вокруг реактора, теплоноситель за 10–25 секунд вытечет из контура. Таким образом, произойдет утечка содержащихся в теплоносителе радиоактивных продуктов, самыми опасными из которых являются изотопы йода, которые поражают щитовидную железу и вызывают смерть. В эпицентре аварии радиоактивность будет в 60 раз выше, чем это было при взрыве атомных бомб в Хиросиме и Нагасаки.
Указанные средства безопасности отсутствуют на эксплуатируемых в настоящее время: 1 и 2 блоках реакторов типа АМБ на Белоярской АЭС, 1 и 2 блоках АМБ и 3 и 4 блоках реакторов типа ВВЭР-440 на Ново-Воронежской АЭС, 1 и 2 блоках реакторов ВВЭР-440 на Кольской АЭС, 1 и 2 блоках реакторов ВВЭР-440 на Армянской АЭС, 1 и 2 блоках реакторов типа РБМК1000 на Ленинградской АЭС, 1 и 2 блоках реакторов РБМК-1000 на Курской АЭС, 1 и 2 блоках реакторов РБМК-1000 на Чернобыльской АЭС.
– Документы, которые мы публикуем, воссоздают картину строительства первой на территории Украины атомной электростанции, – рассказывает историк Олег Бажан. – В них отражена хронология строительства первой, второй и третьей очереди АЭС, а также как проходило расследование на первых этапах ликвидации аварии. И на эту историю мы можем посмотреть глазами советских спецслужб. На территории Чернобыльской электростанции после взрыва действовали несколько оперативно-следственных групп как КГБ СССР, так и советской Украины. Раньше очень мало писали о том, как они взаимодействовали между собой. В комплексе это дает общую картину о причинах и последствиях аварии, но самое главное – глазами спецслужб мы можем посмотреть на причины катастрофы. Ведь речь шла не только о проблемах с самой конструкцией блоков и даже самого реактора, но и об ошибках во время эксплуатации мощнейшего энергетического объекта. А третьей составной частью аварии стали организационно-управленческие причины. В совокупности эти документы дают нам основания сделать вывод о том, что катастрофу, случившуюся 26 апреля 1986 года, можно было не допустить. Ведь все неполадки, недочеты можно было предотвратить еще в начале 1980-х годов. О дефектах реактора, который взорвался в 1986 году, КГБ Украины сообщало и высшему партийному руководству страны, и по своим каналам на Лубянку.
Эти документы также позволяют нам шире посмотреть на историю народного хозяйства Советского Союза. Они иллюстрируют природу советской экономики, показывают, как Советский Союз в период застоя начинал, что называется, проседать и отставать от Запада. На примере отрасли атомной энергетики можно увидеть, в каком состоянии было все народное хозяйство СССР: штурмовщина, низкое качество монтажно-строительных работ, и мы все это ощущали в нашей каждодневной жизни – достаточно вспомнить жилищную проблему. Далее – нереальные цели, планы, низкая квалификация рабочей силы – все это хорошо прослеживается в документах.
Также они дают нам возможность посмотреть и изучить деятельность разных управлений КГБ СССР. Сейчас мы более-менее хорошо знаем о работе Пятого управления, которое было направлено на борьбу с диссидентами, а о Шестом управлении КГБ, которое работало на защиту экономических интересов Советского Союза, осуществляло экономическую контрразведку, мы знаем намного меньше, потому что Шестое управление возникло в 1982 году. В сборнике мы печатаем сообщения агентов, информаторов, доверенных лиц. Ранее никто этого не публиковал, и никто не знает, как выглядел такой документ в 80-е годы. Про 20–30-е годы нам хорошо известно.
Для тех, кто изучает историю советских спецслужб, будут интересными отчеты Припятского городского отдела КГБ. Речь о низовой структуре. Мы больше знаем не о том, какие решения принимались на Лубянке, а о том, как система работала на низовом уровне, в районных отделах в 80-е годы в период застоя – нет. Подобные документы ранее не печатались. Они представлены на страницах нашего сборника документов. Мы старались отбирать не только документы экономического или технологического характера, но и те, которые отражали бы повседневность – что происходило в городе Припять во время строительства станции, каковы были настроения среди строителей, среди сотрудников атомной электростанции, а они протестовали еще на этапе строительства из-за бытовых условий, например.
Все эти новые моменты можно использовать для дальнейших исследований.
– Сборник "Чернобыльское досье КГБ" предполагает и третий том. Какие документы планируется в нем собрать?
– Сейчас было бы интересно объединить усилия ученых не только Украины, но и Белоруссии, и России, возможно, и стран бывшего соцлагеря, потому что они тоже реагировали на радиоактивное облако, которое пошло в сторону Скандинавии и Центральной Европы. Помимо этого, не стоит забывать, что реакторы, которые стояли на советских атомных электростанциях, вовсю эксплуатировались на территориях стран соцсодружества. Та же Козодуйская ГЭС в Болгарии. Поэтому в этих странах также реагировали на катастрофу и делали какие-то выводы по поводу безопасности, действий в сложившейся ситуации. Стоит объединить материалы, которые остались от Штази, спецслужб советской Венгрии или Чехословакии. Это позволило бы посмотреть на события 26 апреля 1986 года и их последствия шире, – говорит историк Олег Бажан.
Среди документов сборника "Чернобыльское досье КГБ. От строительства до аварии" есть данные о механизмах осуществления контроля спецслужб во время строительства Чернобыльской АЭС. Так называемый агентурный аппарат насчитывал к середине 1976 года 17 человек, "доверенных лиц" на станции было 58. Они, например, сообщали не только о том, как при строительстве использовали не того размера бетонные плиты, но и о хищениях, а также нарушениях правил безопасности: строители не всегда следили за тем, чтобы за пределы станции не попадали предметы, которые могли бы из-за радиационного излучения представлять опасность для жизни других людей. Тем не менее, в документах КГБ нет данных о том, чтобы расследовался каждый из описанных случаев.
FACEBOOK КОММЕНТАРИИ: