18-20 мая 1944 года в ходе спецоперации НКВД-НКГБ из Крыма в Среднюю Азию, Сибирь и Урал были депортированы все крымские татары (по официальным данным – 194 111 человек). В 2004-2011 годах Специальная комиссия Курултая проводила общенародную акцию «Унутма» («Помни»), во время которой собрала около 950 воспоминаний очевидцев депортации. Крым.Реалии публикуют уникальные свидетельства из этих архивов.
Я, Адавие Османова, крымская татарка, родилась в 1935 году в селе Фоти-Сала (с 1945 года Голубинка – КР) Куйбышевского района (в 1962 году Куйбышевский район был упразднен, а все села присоединили к Бахчисарайскому району – КР) Крымской АССР.
На момент выселения в состав семьи входили мать Сале Курбединова (1914 г.р.), бабушка Ава Курбединова (1885 г.р.), я, Адавие Османова, сестренки Эмдие Османова (1938 г.р.) и Левае Османова (1940 г.р.).
На момент депортации моя семья проживала в доме из 4-х комнат, имела приусадебный участок и одну корову. До 1939 года мой отец работал в Союзплодовоще в селе Албат (с 1945 года Куйбышево – КР) бухгалтером, затем его забрали в трудармию и встретились мы с ним только в 1955 году. В течение 16 лет я была лишена отцовской ласки и заботы.
Во время оккупации немцами нашего села в 1941 году мне было 6 лет. Мы все время прятались в окопах и лесах от фашистских бомбежек и налетов. Питались тем, что выращивали в собственном огородике и лесными ягодами.
Моя бабушка стала инвалидом по зрению вследствие трагических событий ее судьбы: она потеряла двух сыновей во время голодомора 1933 года и взрослую дочь, погибшую во время бомбежки в Севастополе. До войны мама работала в колхозе на разных работах.
Мою маму, бабушку и пятерых детей разбудили в 4 часа утра, выставили в коридор, бросили вслед постель и заперли дверь дома
На 18 мая 1944 года я была в возрасте 9 лет, а две сестры соответственно 6 лет и 4 года. В тот момент у нас также жили две двоюродные сестры Мрадие (1937 г.р.) и Назмие (1939 г.р.) – дочери моей тети Назифе, которая погибла в 1943 году в Севастополе во время бомбежки, их отец был на фронте. Мою маму, бабушку и пятерых детей разбудили в 4 часа утра, выставили в коридор, бросили вслед постель и заперли дверь дома. Мать была в растерянности, оставшись с пятью плачущими детьми и слепой матерью на улице, успела взять в дорогу только около четырех килограмм кукурузы. Под конвоем вооруженных солдат нас повели к школе, куда согнали таких же напуганных и растерянных односельчан.
Вечером нас погрузили в грузовики и повезли на станцию Сюрень (сейчас станция Сирень в Бахчисарайском районе – КР), где продержали всю ночь, а днем 19 мая загрузили в товарные вагоны и повезли в неизвестном направлении. Товарный вагон был разделен на два яруса: наверху были дети, на полу взрослые и пожилые люди, все необходимое для жизни человека – приготовление пищи, туалет и так далее – происходило во время остановки поезда. Остановки были кратковременные и с большим промежутком. Так как я была ребенком, детали следования в памяти плохо сохранились.
Маму забрали на строительство Талигулянской ГЭС, меня и сестренку Эмдие забрали в детдом, слепую бабушку и младшую сестренку Левае оставили в сарае
По прибытию в город Самарканд (в Узбекской ССР – КР) нас отвезли на грузовиках на стадион «Спартак». Дальше всех нас повели в баню, а вещи забрали на обработку. Когда люди вышли, никто не мог найти своих вещей, а некоторые и вовсе остались без одежды. Затем людей стали развозить по кишлакам, мы попали в колхоз «Москва». Поселили нас в ишачий сарай при мечети. Через неделю маму забрали на строительство Талигулянской ГЭС, меня и сестренку Эмдие забрали в детдом, слепую бабушку и младшую сестренку Левае оставили в сарае, мотивируя тем, что девочка очень маленькая для детского дома. Двух тетиных дочерей забрал их отец, который вернулся с фронта через неделю инвалидом, без одного глаза.
Моя мать в 1947 году трагически погибла на этой стройке, утонула. Осенью 1944 года умирает от голода самая младшая сестренка – Левае Османова
На стройке моя мать с другими соотечественниками жила в освобожденной для строителей конюшне. На стройке был тяжелый физический труд, механизации не было. Люди были истощены работой и голодом, много людей погибло на стройке. Моя мать в 1947 году трагически погибла на этой стройке, утонула. Осенью 1944 года умирает от голода самая младшая сестренка – Левае Османова, бабушка остается жить в сарае одна. В 1947 году бабушку забирает в свою семью ее старшая дочь, единственно оставшаяся в живых из пятерых детей.
Находясь в детдоме, я не училась до 1947 года, потом началось обучение, закончила я всего 5 классов, из них 3 класса на узбекском языке и 2 класса на русском. А в 1951 году поступила в ФЗУ (фабрично-заводское училище – КР) на швею-мотористку, по окончании работала на швейной фабрике имени 8 марта. В 1957 году вышла замуж, вырастила трех детей. В 1975 году переехали с семьей в город Краснодар, поближе к родине, так как дорога в Крым для крымских татар была закрыта. После начала массового возвращения нашего народа на родину я с мужем тоже переехала в 1998 году в Крым в город Симферополь.
(Воспоминание от 7 сентября 2009 года)
К публикации подготовил Эльведин Чубаров, крымский историк, заместитель председателя Специальной комиссии Курултая по изучению геноцида крымскотатарского народа и преодолению его последствий
FACEBOOK КОММЕНТАРИИ: