Новая директива ЕС: свобода интернета в обмен на российский газ?

Европейский парламент одобрил 26 марта новую директиву Еврокомиссии об авторском праве на едином цифровом рынке ЕС. За скучным названием – документ, вызвавший массовые демонстрации в десятке стран и способный, по мнению его противников, навсегда покончить со свободой интернета в ее нынешнем виде.

Директиву после бурных дебатов поддержали 348 депутатов, против были 274. Для того чтобы директива стала европейским законом, ее должен одобрить Европейский совет – высший орган ЕС, состоящий из глав государств и правительств стран Союза. Это должно произойти в начале апреля и, судя по всему, будет сделано автоматически: ведь инициатором "реформы копирайта" является Еврокомиссия – фактическое правительство ЕС.

О чем идет речь? Как заявляют инициаторы реформы, европейские законы об авторском праве не менялись с 2001 года, "когда еще не было ни социальных сетей, ни видео по заказу, ни музейных экспонатов в цифровой форме, ни онлайн-обучения". Поэтому, как считают в Еврокомиссии, необходимо ужесточить контроль за соблюдением авторского права в интернете. На практике это означало бы контроль со стороны интернет-платформ за размещением на них произведений, на которые распространяется авторское право.

Например, у YouTube могут возникнуть проблемы, если некий пользователь разместит там видеозапись своего семейного пикника с песней Beatles в качестве звукового сопровождения – если у YouTube не будет лицензии на право использования этой композиции. "Наша цель – сказать интернет-платформам: вы можете действовать в соответствии с вашей бизнес-моделью, но вы также должны честно вознаграждать [владельцев копирайта]", – заявил в недавнем интервью Немецкому радио депутат Аксель Фосс – основной докладчик Европарламента по вопросу о реформе авторского права.

Оппоненты реформы заявляют, что для столь полного контроля за размещаемым контентом Facebook, YouTube и другие интернет-платформы должны будут завести специальные фильтры. Хотя о них в тексте директивы нет ни слова, иного технического решения проблемы просто не существует. При этом противники директивы отмечают, что на данный момент такие фильтры не способны на "ювелирный" отбор контента. То есть речь идет о введении не просто фактической цензуры, а цензуры, заведомо работающей "с перехлестом".

Статья 13 директивы (в итоговом варианте, предложенном евродепутатам, нумерация изменилась, и теперь это статья 17), предусматривающая столь жесткий контроль за соблюдением копирайта, вызвала сомнения даже у тех парламентариев, кто в принципе готов был согласиться с реформой. "В целом директива разумна, но противоречия вызывает статья 13, из-за чего я решил поддержать инициативу, требующую ее полного исключения [из текста документа]", – заявил незадолго до голосования чешский депутат Европарламента Томаш Здеховский.

Критике подвергается и 11-я (ныне 15-я) статья, которая ограничивает возможность размещения ссылок в социальных сетях. Она обязывает новостные агрегаторы или соцсети платить СМИ за использование их материалов – эту норму противники директивы называют "налогом на ссылки". Им будут облагаться любые ссылки, выходящие за рамки минимального анонса.

Накануне рассмотрения директивы в ряде стран Европы прошли массовые демонстрации под лозунгом "Спасите интернет" – с требованием отказаться от принятия документа. Онлайн-петицию с тем же требованием подписали более 5 миллионов человек. Ну а главная "бомба" взорвалась за несколько часов до голосования, когда немецкая газета Frankfurter Allgemeine опубликовала расследование, из которого следует, что Германия договорилась с Францией о поддержке директивы в Европарламенте в обмен на компромисс по вопросу о сооружении газопровода "Северный поток – 2". По нему на север Германии по дну Балтийского моря с будущего года должен поступать природный газ из России.

Об этом компромиссе было объявлено в феврале. Утверждается, что Франция согласилась оставить за Германией, а не Еврокомиссией контроль за сооружением газопровода – в обмен на поддержку более жесткого варианта директивы о копирайте. Эту сделку на сегодняшнем заседании Европарламента осудили ряд депутатов. С критикой выступил и российский оппозиционер Леонид Волков, соратник Алексея Навального:

По мнению независимого журналиста и аналитика Остапа Кармоди, следившего за развитием ситуации вокруг директивы об авторском праве, "это действительно стало очень большим скандалом. Но поскольку он случился буквально за несколько часов до голосования, предыдущим вечером, – он повлиял на результаты, вероятно, меньше, чем если бы это открылось на день-два раньше".

– Почему Франция настаивала на максимально жесткой форме директивы, а Германия колебалась? Что определило позицию наиболее влиятельных европейских стран?

– Во Франции традиционно очень жесткие законы по поводу копирайта, возможно, самые жесткие в Европе. Там, скажем, фактически запрещено выкладывать в интернет без разрешения фотографии подсвеченной Эйфелевой башни или снимки граффити. Кроме того, Эммануэль Макрон постоянно настаивает на том, что надо активно бороться с "неправильным" контентом в интернете, например, с проявлениями ненависти, причем понимаются эти проявления гораздо более широко, чем в других странах. Это традиционная позиция Франции, ей уже много лет. В Германии же, с одной стороны, законы о копирайте тоже несколько более жесткие, чем, например, Нидерландах или Швеции, которые очень сильно возражали против директивы. С другой стороны, в отличие от Франции, в Германии сильно развито опасение по поводу политической цензуры, неприятие того, что государство будет сильно вмешиваться в личную жизнь. Поэтому Германия пыталась занять сбалансированную позицию: усилить защиту копирайта, но не закручивать гайки до конца, как предлагала Франция.

Вообще на принятии этой директивы больше всего настаивали крупные французские и немецкие издательские дома. Они очень сильно лоббировали, их представители часто встречались с депутатами, пытаясь уговорить их ужесточить правила копирайта. Это связано, вероятно, с тем, что эти крупные издательские дома упустили момент, когда создавалась и развивалась цифровая экономика, и теперь все меньше могут конкурировать с крупными американскими онлайн-фирмами, такими как Google. Поэтому они пытаются в силу своего довольно ограниченного понимания интернета заставить политиков стреножить эти крупные интернет-компании, которые отбирают у них прибыль.

– Если судить по результатам голосования, им это удалось. Что теперь, каково будущее этой директивы и, соответственно, будущее интернета?

– Будущее весьма туманно. По статье 11 (ныне 15), видимо, последствия будут не такими, как хотелось бы авторам директивы. Суть этой статьи в том, что люди и компании, которые хотят давать ссылки на какие-то материалы других сайтов, могут кроме ссылки публиковать только буквально пару слов. Возможно, заголовок, но не смогут, как сейчас, давать краткое содержание: мы постим какую-то ссылку, там появляется фотография, превью, заголовок и несколько первых строчек. Вот этого, судя по всему, хотя там несколько расплывчатая формулировка, будет делать нельзя. Если вы или какая-то компания, например Google, в своем поисковике будет хотеть дать больше, объясняя, чтó, собственно, в этой статье содержится, она должна будет заключить лицензионное соглашение с людьми, у которых берет эту ссылку, и если они потребуют, то заплатить им.

Этот вариант уже опробовался в двух европейских странах – Испании и Германии. Из Испании Google News, например, после этого закона просто ушел, а испанские медиакомпании, которые надеялись заработать на этом, наоборот, потеряли, потому что их сайты стали просто меньше читать. Ведь теперь никто не знает, что они там что-то опубликовали. Раньше в Google вы набирали по-испански какую-то тему, и выскакивал список статей в испанских СМИ по этому поводу. Теперь этого просто нет. В Германии, когда приняли аналогичный закон, СМИ уже знали о печальном опыте Испании, поэтому они наперебой бросились предлагать Google бесплатные лицензии. То есть в Германии ничего не изменилось просто потому, что издатели решили, что проще и безопаснее дать Google сразу право все это делать бесплатно.

​– Может быть, это путь и для всей Европы?

– Проблема в том, что если в Испании и Германии их законы относились только к новостным агрегаторам, то европейская директива относится буквально ко всему. Есть два варианта развития событий. Первый – как в Германии: все просто будут отдавать Google и другим сайтам бесплатно право публиковать свои ссылки с превью. Второй вариант, если этого не произойдет – возможен небывалый расцвет сайтов фейк-ньюс. Потому что если крупные издания решат пожадничать и требовать деньги за свои ссылки, то Google просто перестанет их показывать. Зато всякие мелкие сайты, которые понимают, что они не могут претендовать на то, чтобы Google им платил, сразу передадут ему право на бесплатную публикацию своих превью. После этого выдача по запросам окажется заполнена непонятно чем. И, скажем, финансируемые Кремлем сайты фейк-ньюс, возможно, будут там на самом верху.

​– Можно сказать, что Европарламент одобрил что-то, последствия чего он, как и Еврокомиссия, до конца сам не понял?

– Об этом много говорят: люди, которые это создавали, – в основном довольно пожилые, они не совсем понимают, как работает интернет. Но есть еще и статья 17, бывшая 13, и там все, к сожалению, еще хуже и сложнее. Там идет речь о том, что теперь сайты, которые публикуют какой-то контент, должны сами следить за тем, чтобы этот контент был легальным, не нарушал ничьих авторских прав. Как сказал один из депутатов на сегодняшних дебатах в Европарламенте, это имеет примерно такой же смысл, как если бы владелец автостоянки уголовно отвечал за то, что кто-то запарковал на его стоянке угнанный автомобиль.

Это точно приведет к тому, что очень сильно ужесточится любая цензура, потому что наказание за то, что вы не отловили нелегальный контент вовремя, для платформ очень суровое. Все они начнут запрещать все профилактически, чтобы, не дай бог, к ним что-то не проскочило и их не оштрафовали. Это станет законом в отношении картинок и музыки, а если за директивой о копирайте в интернете последует директива о "разжигании ненависти в интернете", на чем в последнее время активно настаивают те же французы и многие другие европейские политики, – то и в отношении всего остального.

– Как эти возможные изменения отразятся на российских интернет-пользователях?

– Во-первых, станет гораздо меньше всякого контента из Европы – это самое прямое следствие. Во-вторых, ЕС – один из самых крупных в мире рынков, наряду с США и Китаем. И крупные интернет-платформы, вроде Google, YouTube, Facebook, когда вводят какие-то правила для Европы, то обычно просто стандартизируют все и делают везде, как в Европе. То есть очень возможно, что эти правила перейдут и на российский сегмент интернета. В-третьих, как мы знаем, российская Госдума всегда берет самые плохие примеры для подражания. Не исключено, что после того, как эта директива прошла в ЕС, российские депутаты со ссылками на то, что, мол, в Европе же запрещают, примут в России еще более драконовскую версию тех же законов.

Одна из многочисленных реакций противников директивы в соцсетях:

"Закон о cookies был тупым, GDPR – еще тупее, но принятие директивы о копирайте стало самой большой глупостью, которую когда-либо сделал Европарламент. Брекзит их ничему не научил"

– Эта директива может иметь и какие-то политические последствия в Европе?

– Прежде всего молодежь очень обозлена на то, что происходит, особенно после новости, что все это является сговором Франции и Германии: российский газ в обмен на свободу интернета. Выборы в Европарламент уже через два месяца, на интернет-форумах очень многие призывают голосовать против депутатов, поддержавших эту инициативу. Что гораздо хуже, раздается много голосов прежде вполне умеренных европейцев о том, что такой ЕС нам не нужен, и мы, мол, теперь понимаем Британию с ее Брекзитом, – говорит независимый журналист и аналитик Остап Кармоди.

После окончательного утверждения директивы страны ЕС должны включить ее положения в свое национальное законодательство.
Корпорация Google в специальном заявлении подвергла европейский документ критике, однако отметила, что готова сотрудничать с властями ЕС, чтобы избежать нарушения закона.