Из России: Индульгенция на ненависть

Отряды российских "добровольцев" и казаков приходят на митинги, чтобы избивать протестующих, пока полицейские стоят в стороне. Активисты патриотических движений борются с “пятой колонной”, составляют списки “национал-предателей”, нападают на оппозиционеров. Представители власти только разводят руками: а мы-то здесь при чем? Религиозные фанатики срывают концерты, лекции и выставки, по их мнению, не соответствующие традиционным ценностям. Церковники вздымают глаза к небу: на все воля Божья.

Каждый день в новостях очередная история: то посетитель Третьяковской галереи уродует картину Репина, чтобы восстановить “историческую правду”, то православные верующие срывают показ фильма, потому что в основе сюжета – интрижка “святого” царя, то выходцы из кавказских республик атакуют офис телеканала, потому что им не понравилась шутка в юмористическом шоу, то мужчины устраивают травлю женщин, выставляющих фотографии с иностранными болельщиками…

Мир, как известно, театр, и мы в нем актеры. В современной России это театр боевых действий, а человек человеку – солдат вражеской армии. Дом – это крепость, машина – бронированный танк, и вне защищенного пространства каждый чувствует себя на поле брани. А в бою или побеждаешь ты, или побеждают тебя. Окружающая среда агрессивна и воинственна, нет места слабым и немощным, все решает сила. На дорогах прав тот, у кого дороже машина, на улице тот, у кого более развита мускулатура, в делах – у кого больше связей в госструктурах.

Люди разучились договариваться, уступать, подчиняться правилам – если знают, что за это им ничего не грозит, они разворачивают боевые действия везде, где только могут: на улице, в очереди, в автомобильной пробке, на работе, с соседями, в кругу друзей или среди незнакомцев. Не поделив место на парковке, водители палят друг в друга из травматического оружия; поссорившись в магазине, покупатели дерутся продуктовыми корзинками; из-за неосторожного слова бросаются с кулаками на улице. Кажется, что общество – на грани нервного срыва.

Эта война всех против всех развернулась не на пустом месте. Не от того, что русские агрессивные и злобные, а ненависть – обязательная составляющая национального ДНК. И дело даже не в экономическом кризисе, обрушившем уровень жизни, не в общей нищете и безысходности. Мир знает страны и победнее, но в них нет такой ненависти друг к другу. Это власть стимулирует горизонтальную агрессию, переключая внимание с подлинных проблем. Власть выдает индульгенцию на ненависть, если ненависть направлена друг на друга, и с помощью журналистов раздувает пожар конфликта всех против всех.

Для многих людей телевидение, особенно центральные телеканалы, остается авторитетом и примером для подражания. А российское телевидение, которое когда-нибудь войдет в учебники истории как мощнейшее оружие массового поражения умов, умело распаляет агрессию. Цель политических ток-шоу – не только рейтинги и тиражирование нужных идеологических установок, но и модели поведения, которые люди так или иначе копируют. Дискуссии ведутся на грани истерики, эксперты, представляющие невыгодную власти точку зрения, подвергаются оскорблениям и насмешкам, нормальный стиль общения – ругань, вопли и драки, публичная дискуссия опускается до уровня базарных перепалок. Жаргоны, сленг, оскорбления, все эти “закрой свою пасть”, “заткнись”, “пошел вон, сука”, звучащие в прайм-тайм на главных телеканалах, демонстрируют зрителям: если так говорят “уважаемые люди”, то можно и нужно подобным образом говорить и всем остальным. Именно так теперь и ведутся разговоры с политическими оппонентами, когда кто-то еще осмеливается высказывать противоположную позицию.

К тому же общество сильно наэлектризовано милитаристской пропагандой. В детских садах поют военные песни, в школах маршируют на парадах, в институтах вводится военно-патриотическое воспитание. Если раньше в домах детского творчества были кружки макраме, мягкой игрушки и электроники, то теперь едва ли не главное развлечение для детей – патриотические клубы, в которых учат собирать автоматы Калашникова и стрелять из позиций стоя и лежа. Если раньше в школах о войне говорили, как о страшном событии, которое не должно повториться, то теперь школьников учат гордиться тем, что Россия – военная держава, которая может не только отразить нападение, но и напасть сама. Если раньше вузы не лезли в политику, то теперь, как написано на сайте одного кинематографического института (где учатся на кинорежиссеров и тележурналистов), поставлена новая задача: “воспитание патриотизма, уважения к историческому и культурному прошлому России и ее вооруженным силам”. Все это снижает “болевой порог” общества, размывает границы дозволенного, прививает положительное отношение к милитаризму и военной агрессии. В итоге русские готовы воевать не только со всем миром, но и друг с другом, стенка на стенку.

В России появилось несметное число патриотических клубов и организаций, которые выглядят как независимые, но контролируются силовыми структурами. Это православные объединения, в которых, наряду с религиозной нетерпимостью, обучают ножевому бою; военные клубы, в которых готовят настоящих вояк; политические организации, в основе деятельности которых борьба с каким-нибудь врагом (это могут быть НАТО, США, Европа, “пятая колонна”, но никогда российское правительство и олигархи). Все эти организации формально неподконтрольны властям, это просто добровольные объединения из разряда “хобби и досуга”, но на деле – наэлектризованные, озлобленные, хорошо обученные люди, которых активно настроили против определенных социальных групп (оппозиции, гражданских активистов, геев, мигрантов, женщин). При необходимости власть может ими манипулировать, если хочет поквитаться с кем-то или переключить общественное внимание. Но и без этого они готовы применять свою агрессию и полученные навыки в деле.

Активисты различных движений вроде “Мужского государства”, которые не только выступают за патриархат, но и ссылаются на евгенику (это учение запрещено в Европейском союзе, но не в России), начали настоящую охоту на женщин, поведение которых якобы противоречит “традиционным” представлениям. Они разъезжают по разным городам, устраивают акции и призывают выслеживать женщин, которые ведут себя “неподобающе”. Учитывая, что участники таких организаций изучают разные виды борьбы и стрельбы, выглядит все это пугающе. Активных, интересующихся политикой недовольных с помощью протестной повестки абсорбируют движения вроде “Суть времени”. Сейчас его активисты у станций метро собирают подписи против пенсионной реформы, но если протест станет масштабнее, то, как это уже было в 2012 году, они тут же объявят всех митингующих "агентами Госдепа". Когда у подрядчиков возникают конфликты со строителями, большинство которых – мигранты (часто нелегальные), они просят помощи у националистических организаций. Когда на акциях протеста их участников раскидывают по автозакам, обязательно появляются какие-то заполошные женщины, участники патриотических движений, которые кричат о врагах народа и национал-предателях. Когда власти Москвы решили избавиться от нудистского пляжа в Серебряном бору, они использовали не только городские газеты и местных депутатов, но и православных активистов, выступающих за “традиционные ценности”.

Раньше мы боялись только властей. Теперь мы боимся друг друга. Раньше мы боялись людей в погонах. Теперь боимся всех в одежде цвета хаки, с георгиевской ленточкой на сумке или с большим крестом на шее. Раньше мы знали, что если кого-то из оппозиционеров убьют, то приказ поступит из Кремля. Теперь удар обрезком трубы по голове можно получить от сумасшедшего, наслушавшегося передач о “врагах народа”, или от активиста женоненавистнического клуба, которому внушили, что все беды от женщин с глубокими декольте.

Людям, живущим в постоянном унижении, нужна психологическая компенсация, выход отрицательных эмоций. Но до настоящих обидчиков не дотянуться: власть за стенами Кремля, друзья Путина за заборами своих имений, олигархи за границей, чиновники под охраной. Остается отыгрываться на "своих". Чтобы разрядить психологическое напряжение, приходится вымещать свою неудовлетворенность на меньшинствах – политических, социальных, сексуальных – или выбирать в качестве объекта любого слабого и немощного. Так что в России, вместо протестов, будут все чаще и чаще происходить столкновения между различными политическими группировками и активистами, будет множиться травля меньшинств и незащищенных групп, расти бытовая агрессия, в которой захлебнутся любые политические протесты. У нас много говорят о войне. Так, может, в России она уже давно началась?

Елизавета Александрова-Зорина, московский писатель и публицист

Мнения, высказанные в рубрике «Блоги», передают взгляды самих авторов и не обязательно отражают позицию редакции

Оригинал публикации – на сайте Радио Свобода