Доступность ссылки

Мустафа Джемилев. Судьба и вехи


Мустафа Джемилев, 1959 год. Фото из архива М. Джемилева
Мустафа Джемилев, 1959 год. Фото из архива М. Джемилева

13 ноября 2019 года исполнилось 76 лет национальному лидеру крымскотатарского народа, одному из моральных авторитетов современной независимой Украины Мустафе Джемилеву. Крым.Реалии повторяют цикл публикаций о судьбе известного крымчанина.

Детство и юность Мустафы

Ему было полгода, когда вместе с семьей и его народом малыша Мустафу изгнали из Крыма. Он не запомнил тот страшный день 18 мая 1944 года и первые годы жизни в Узбекистане. Но рассказы об этом и о прекрасной, далекой родине были той духовной атмосферой, в которой мальчик рос и взрослел.

У крымских татар в местах депортации было принято ходить друг к другу в гости по вечерам. Во времена этих вечерних визитов гостей почти всегда были довольно откровенные разговоры, в том числе и на политические темы. Дом родителей Мустафы Абдулджемиля и Махфуре также всегда был открыт для гостей. Правда, мера смелости и откровенности разговоров зависела от личности гостя. Если отец вел разговоры только на бытовые темы и всячески избегал политических вопросов – было понятно: он этому гостю не очень-то доверяет.

Родители Мустафы Джемилева
Родители Мустафы Джемилева

Так в кругу большой крымскотатарской семьи – без влияния фальши и лжи официальной советской пропаганды – формировалось мировоззрение детей. Хотя у Абдулджемиля не было даже среднего образования, но он очень много читал, а вот Махфуре практически наизусть знала Коран. Когда наступило время вступать в комсомол, отец сказал Мустафе: «Мы не можем заставлять или приказывать, но если тебе удастся не вступить в комсомол – мы будем очень рады».

Ай-Cерез. Родовое село Мустафы Джемилева (видео)
пожалуйста, подождите

No media source currently available

0:00 0:02:18 0:00


Большое влияние на мировоззрение Мустафы оказывал и брат Анафи, который был старше его на два года. Анафи много читал и учил Мустафу выбирать зерна правильной информации из огромного массива официальной печатной продукции. Когда у детей накапливались небольшие деньги, они покупали довольно серьезные для их возраста книжки.

Мустафа Джемилев (второй слева в нижнем ряду) – ученик 8 класса Мирзачульской средней школы. Архив Мустафы Джемилева
Мустафа Джемилев (второй слева в нижнем ряду) – ученик 8 класса Мирзачульской средней школы. Архив Мустафы Джемилева

Несколько повзрослев, Мустафа стал посещать Ташкентскую публичную библиотеку. В ее фондах он обнаружил подшивки легендарной крымскотатарской дореволюционной газеты «Терджиман», которую издавал выдающийся просветитель тюркского мира Исмаил Гаспринский, имя и деятельность которого в то время уже были запрещены в СССР. Когда Мустафа рассказал об этом отцу, у того от волнения даже слезы появились на глазах. Отец рассказывал, какой это был великий и святой человек, как они в свое время хранили номера этой газеты рядом с Кораном.

Поскольку «Терджиман» с 1883-го по 1905 год издавался параллельно и на русском языке, то Мустафа быстро перечитал все выпуски. Дальше было сложнее, поскольку позже, вплоть до смерти Исмаила Гаспринского в 1914 году и далее под редакцией его сына Рефата и Асан Сабри Айвазова, до прихода большевиков, газета выходила только на крымскотатарском языке арабским шрифтом. С помощью отца Мустафа стал интенсивно учиться читать и писать арабской графикой. Учился он этому еще и для того, чтобы прочитать не только остальные номера «Терджимана», но и другие крымскотатарские издания с арабской графикой – «Янъы Чолпан», «Илери», «Окъув ишлери».

Как рассказывает сам Мустафа Джемилев, «изучать крымскотатарский язык по учебникам было невозможно – их в Узбекистане не было, – но родители разговаривали дома только на крымскотатарском языке». В условиях культурного геноцида, который власти планомерно осуществляли в отношении крымскотатарского языка и культуры репрессированного народа, это был единственный способ выучить родной язык.

Мустафа Джемилев. Июнь 1959 года. Архив Мустафы Джемилева
Мустафа Джемилев. Июнь 1959 года. Архив Мустафы Джемилева

Ему не было еще и двадцати, когда смысл и главная цель жизни были для него определены: отныне все его помыслы были связаны с мечтой о возвращении в Крым его народа…

Еще в конце 1950-х, когда Мустафа учился в десятом классе, ему в руки попало письмо, начинавшееся словами: «Дорогой Никита Сергеевич…». Это было обращение к первому лицу государства от группы крымских татар, в котором говорилось о необходимости возвращения народа в Крым. Хотя тональность петиции была Мустафе не по духу, но то, что в нем говорилось, Мустафу вдохновило, он даже написал маленькое стихотворение на эту тему. Юноша упорно расспрашивал старшую сестру Васфие, которая давала ему почитать ту петицию, как бы познакомиться с теми, от кого эти петиции исходят, но она категорически отказалась сообщить, у кого взяла экземпляр петиции, так как ей это дали «под большим секретом».

По окончании школы в узбекистанском Гулистане Мустафа работал токарем на авиационном заводе в Ташкенте.

В конце 1961 года Джемилев принимает участие в деятельности нелегальной молодежной организации «Союз крымскотатарской молодежи». Молодые крымские татары собирались, общались, читали стихи, пели песни. Мустафа успел подготовить и зачитал доклад об истории крымских татар. Продолжалось это недолго – весной 1962 года организация была разогнана властями, арестованы Марат Омеров и Сеит-Амза Умеров. По словам Джемилева, оба они занимали лидирующее положение на собраниях: «Марат Омеров – очень эрудированный человек, автор проекта устава, программы организации и текста клятвы его членов. Сеит-Амза Умеров, к тому же, был тогда единственным среди крымских татар студентом юридического факультета Среднеазиатского государственного университета, куда обычно крымских татар не брали. Не исключено, что при его приеме допустили какую-то оплошность – потеряли бдительность и не обратили внимание на его национальность. Возможно, и это обстоятельство послужило дополнительным доводом для его ареста».

Мустафа Джемилев вспоминает: «Разгром «Союза крымскотатарской молодежи» вызвал в народе неоднозначную реакцию. Было много обывателей, которые говорили: «Серсемлер, къарынлары тойду да, энди Къырымны истемеге башладылар. Бунларын себебинден халкъымызнын башына даа буюк белялар ачыладжагъындан хаберлери екъ…» (То есть: «Вот же, придурки, перестали голодать, так теперь им и Крым подавай. А то, что из-за них на голову народа может нахлынуть новая беда, они не ведают…»). Но очень скоро, всего через 3-4 года, те же люди, которые нас называли «придурками», сами стали инициативниками, то есть включились в национальное движение».

Сначала это была преимущественно петиционная деятельность. Под обращениями и петициями собирали подписи известных крымских татар, потом стали проводиться массовые собрания, собираться подписи всех желающих и отправляться большие делегации в Москву для вручения этих обращений в государственные инстанции. Поскольку это было сопряжено с немалыми материальными расходами, то одновременно с подписями собирались и деньги. Собирались деньги и на свадьбах.

В 1962 году Мустафа Джемилев поступил учиться в Ташкентский институт инженеров ирригации и мелиорации сельского хозяйства, откуда был исключен в 1965 году по предписанию КГБ СССР. Основной причиной исключения из института была распространенная среди крымскотатарской молодежи его рукопись «Краткий исторический очерк тюркской культуры в Крыму в XIII-XVIII веков», содержание которой было расценено сотрудниками КГБ как «националистическое и антисоветское». Исключению из института предшествовало обсуждение «персонального дела Мустафы Джемилева»…

Тот, кто вернул крымских татар в Крым (видео)
пожалуйста, подождите

No media source currently available

0:00 0:07:40 0:00

Фото из семейного архива представлены редакции Мустафой Джемилевым.

Впервые текст был опубликован в ноябре 2018 года.

(Продолжение следует)

FACEBOOK КОММЕНТАРИИ:

В ДРУГИХ СМИ




XS
SM
MD
LG