«Дети начнут умирать». Почему в России исчезли лекарства для онкобольных

26 жизненно важных препаратов для лечения онкозаболеваний исчезли с российского рынка, без них лечение рака у взрослых и детей невозможно. Благотворительные фонды винят в этом политику импортозамещения и предупреждают о возможной гибели тысяч больных. Корресподент Север.Реалии выяснил, какие меры нужно срочно предпринять, чтобы их спасти.

26 октября сразу 28 российских благотворительных фондов, среди которых фонды актеров Константина Хабенского и Чулпан Хаматовой, опубликовали открытое письмо в адрес президента страны, Совета Федерации, Госдумы и ряда других ведомств. Они рассказали о катастрофической нехватке лекарств для онкобольных пациентов.

По их данным, в российских больницах критическая нехватка незаменимых противоопухолевых препаратов. Это винкристин, этопозид, даунорубицин, митоксантрон, идарубицин и другие, всего 26 наименований. И это не дорогостоящие инновационные лекарства, а недорогие, базовые. Без жизненно важных препаратов остались как взрослые пациенты, так и дети.

"В последние недели значительно выросло число обращений от родителей, чьи дети не могут начать или продолжить терапию из-за отсутствия лекарств. При этом речь идет об излечимых болезнях, особенно в случае детей, но без лекарств излечение невозможно, – пишут авторы письма. – Если срочные действия не будут предприняты, возникшая нехватка лекарств уже в самое ближайшее время приведет к гибели тысяч людей".

По данным родителей пациентов детского отделения Московского областного онкологического диспансера, в медучреждении кончился препарат винкристин, необходимый для лечения больных лейкозом, лимфомой и различными опухолями.

"Препарат необходим 95% пациентам детей с онкологическим диагнозом. В онкологическом (детском) отделении ГБУЗ МО "МООД" в среднем около 150 пациентов ежегодно получают от 6 до 14 курсов. В год отделению требуется не менее 2000 флаконов препарата, для обеспечения пациентов", – сообщила глава Центра поддержки многодетных и приемных семей Московской области Алла Миндиашвили.

Родители пациентов создали петицию в адрес Минздрава РФ, в которой заявили, что правительство "немного перегнуло со своими играми в импортозамещение и оставило на всю страну один завод, производящий это лекарство".

"Онкологи, фонды и неравнодушные люди били тревогу. На что правительство отвечало: "У нас все под контролем, наш завод "Ронц" всех обеспечит!" Весьма ожидаемо – не справился. А на данный момент вообще остановил производство. В России проживает 144,5 миллиона человек. Скажите, как можно выпускать жизненно важное лекарства, аналогов которому нет, на одном-единственном заводе в стране?" – спрашивают авторы петиции.

Одалживают друг у друга

Винкристина и этопозида нет в больницах Брянской, Свердловской, Волгоградской, Мурманской, Тамбовской, Тульской, Ульяновской, Тюменской, Челябинской, Калининградской, Ростовской и других областей, Алтайского и Хабаровского краев, сообщают фонды.

В петербургском Онкоцентре в поселке Песочный сложилась катастрофическая ситуация, рассказала корреспонденту Север.Реалии исполнительный директор региональной общественной организации "Дети и родители против рака" Катерина Киселева:

– В онкоцентре ситуация действительно очень сложная. В других больницах лекарства тоже заканчиваются. Сегодня родители ищут хоть что-нибудь – лечение нельзя прерывать. А отсутствие препарата – это либо смена схемы протокола лечения, либо смещение сроков лечения. Конечно, у родителей настроение сегодня не самое лучшее. Когда ребенка должны класть в больницу на очередной блок лечения, а не кладут, потому что нет лекарств – какое тут может быть настроение. И это, извините, не простуда, это рак, ждать нельзя.

Родители трех десятков пациентов онкодиспансера в Песочном сообщили о нехватке этопозида, винкристина и даунорубицина.

– Когда мы лечили дочь в онкодиспансере в 2018 году, проблемы с импортными лекарствами только начинались. На нас их хватило, хотя мы тоже не сидели на месте, обращались к администрации медцентра. В декабре 2019 года 600 родителей со всей страны написали письмо президенту по данной проблеме, однако никакого ответа не получили. А сейчас даже отечественные препараты пропали. Родители рассказывают, что просто невозможно достать их, – говорит петербурженка Татьяна Мухлаева, мать онкобольного ребенка.

– Мой ребенок уже два года находится в ремиссии, поэтому для меня эта ситуация рисковая только в случае возврата заболевания, – рассказывает Ольга Руксова, волонтер благотворительных организации "Дети против рака" и благотворительного фонда "Энби". – Но я общаюсь с родителями и руководством больницы как волонтер, и знаю, что в Песочном отсутствуют препараты, часть из которых закрывает основную массу всех протоколов лечения. Например, винкристин является основным для лечения онкологии. Есть острая нехватка этопозида – в начале октября не было ни одной ампулы.

По ее словам, больницы выкручиваются по-разному: пытаются одалживать препараты друг у друга, обращаются в благотворительные фонды. Но если лекарства в принципе нет на рынке, то и фонд не сможет его купить, говорит Руксова.

– Сегодня ситуация критическая, – подчеркивает директор благотворительного фонда “Подари жизнь” Екатерина Шергова. – О том, что запасы заканчиваются, было известно ещё в конце прошлого года, тогда мы вместе с врачами стали обращаться в государственные органы для решения проблемы и привлекать внимание к проблеме в СМИ. Ещё в апреле мы говорили, что если никакие меры не будут предприняты, то к концу года лекарства исчезнут. Мы, как фонд, тоже делали стратегический запас, и скупали остатки в аптеках, чтобы врачи могли продержаться. Но сейчас некоторых лекарств просто нет. Мы даже за благотворительные пожертвования не можем ничем помочь, препараты зарегистрированы в России, значит, мы официально не можем их даже ввезти из за рубежа. Сегодня ситуацию надо срочно менять, и может это сделать только государство – еще чуть-чуть, и дети начнут умирать.

Опасное импортозамещение

Дефицит лекарств для онкобольных возник не за один день. Еще зимой онкологи предупреждали, что из аптек пропадают медикаменты. А из-за ухудшения качества доступных лекарств снижается выживаемость больных. Число рецидивов при остром лимфобластном лейкозе – это самое частое онкозаболевание у детей – выросло с 4 до 15%. В год умирает около ста детей, которых можно было бы вылечить, говорили врачи.

В феврале 142 детских онколога подписали письмо в Минздрав с просьбой наладить закупку качественных препаратов. Глава правительства РФ Михаил Мишустин дал поручения усовершенствовать онкологическую помощь в стране. Однако сейчас ситуация стала еще серьезнее. Речь идет даже не о проблемах с качеством лекарств, а о полном отсутствии препаратов, говорят в благотворительных фондах.

В дефиците фонды винят политику импортозамещения – власти хотели защитить местных производителей, вытесняя иностранные компании, а в результате медикаментов просто не стало.

– Это и несовершенство №44-ФЗ (закон о госзакупках), связанное с тем, что главным критерием является не качество, а цена лекарства. И правило "третий лишний", благодаря которому заявку с иностранными препаратами отклонят, если есть две заявки с лекарствами российских производителей. Это привело к оттоку зарубежных производителей лекарств с российского рынка, – поясняет член правления петербургского благотворительного фонда AdVita Елена Грачева.

Но и российские компании тоже начали сворачивать производства – выпускать недорогие медикаменты на основе импортных составляющих оказалось нерентабельным.

– Из-за порядка формирования минимальной стоимости контракта производство недорогих препаратов из списка жизненно необходимых и важнейших оказалось просто невыгодным, – говорит Грачева. – И российские производители потихоньку присоединились к своим зарубежным коллегам и начали уходить с рынка. Ситуацию подогрело падение рубля, так как большинство российских дженериков производят на основе китайских и индийских субстанций. Примерно с середины 2019 года начали проваливаться аукционы по закупкам лекарств.

– Наши производители говорят, что выдвигается очень много требований – по упаковке, маркировке, составу, материалам. В итоге себестоимость поднимается в десятки раз, производители не могут выдерживать необходимые нормы, – говорит директор калининградского благотворительного центра "Верю в чудо" София Лагутинская.

Как сказано в открытом письме, в России производство этопозида в 2020 году сократилось более чем в двадцать раз – с 278 тысяч упаковок до 13,7 тысяч, винкристина – более чем в четыре раза, метотрексата – в два раза. 75% заявок на закупку этопозида осталось без предложения.

Возврат в девяностые

В сентябре-октябре ситуация с обеспечением лекарствами онкобольных ухудшилась: один из ключевых российских поставщиков – компания "Верофарм" – отозвал из обращения более ста серийных партий важнейших противоопухолевых лекарств. Причина – обнаружение в них примесей.

Качество российских дженериков, вызывающих побочные эффекты, – отдельная проблема. Отсутствие качественных препаратов отбросит российскую детскую онкологию на десятилетия назад, говорит Катерина Киселева:

– Конечно, хорошо, что российские дженерики стали производить. Но давайте говорить о качестве. Есть случаи, когда ноги отнимаются у детей после их применения. В 1990-е годы, когда в Россию пришли импортные лекарства, произошла революция в российской детской онкологии. Мы получили результат: семь излеченных детей из десяти заболевших. И тогда мы стали говорить, что детский рак не смертельное заболевание. Да, серьезное и тяжелое, но излечимое. И сегодня вдруг мы стоим на пороге возврата к началу девяностых. Это какой-то ужас, какая-то бредовая ситуация, тем более в России, которая вроде бы встала с колен. Мы великая держава, но не можем вылечить своих больных детей.

– На внутреннем рынке должен быть свой внутренний пул качественного обеспечения. Но применять не до конца исследованный некачественный продукт не лучший вариант. Нужно чтобы велись поставки иностранных коллег, но параллельно развивалась российская фарма, – считает Лагутинская. В открытом письме благотворители потребовали от властей срочно закупить препараты для онкобольных. – Закупки – это долго, а ждать нельзя. Раз нарушаются базовые права на охрану здоровья и медицинскую помощь, прямо сейчас нужно садиться и делать централизованно государственную закупку.

Также, говорит она, нужно пересмотреть условия закупок на будущее: изменить порядок формирования начальной минимальной цены контракта, отменить правило "третий лишний" для лекарств онкологического и гематологического профиля.

В Кремле уже ответили на открытое письмо, обвинив в дефиците пандемию. Власти сообщили, что работают над решением проблемы.

"Вы знаете, что медицинский, что называется, сектор правительства, сектор здравоохранения в правительстве уже тоже на это отреагировал и работает над тем, чтобы ситуацию исправить", – заявил пресс-секретарь президента Дмитрий Песков.

– Коллапс развивался на глазах, но никто ничего не сделал. Теперь пандемия виновата, – говорит Татьяна Мухлаева. – Когда я услышала вчера это заявление Пескова, мне показалось, что следующей его фразой будет, что у нас лекарств нет, потому что мы не так давно победили фашизм. Это в высшей мере цинично. Кремль регулярно прикрывается подвигами наших дедов. Но они воевали не за то, чтобы их внуков оставили умирать, если не помогут Германия и другие страны. Чиновники лечатся за границей, их не волнуют проблемы населения. И я не знаю случаев, где бы в мире родители бились за лекарства.

На днях стало известно, что производство винкристина возобновляется. Однако объемов лекарства может на всех и не хватить. Что будет с другими препаратами, неясно. Не решен и вопрос качества российских лекарств, говорят представители фондов.

– Какие-то меры предпринимаются. Минздрав договорился с российскими производителями винкристина о наращивании объемов. Тот же винкристин выведен из-под действия правила "третий лишний". На общественное обсуждение вынесены новые правила мониторинга дефицита лекарств и определения минимальной стоимости контракта, – отмечает Елена Грачева. – Но важно понимать, что какой-то объем препаратов нужно закупать где угодно прямо сейчас, потому что до результатов системных мер некоторые больные могут не дотянуть.