Два года в Севастополе: обещания и провалы Дмитрия Овсянникова

Специально для Крым.Реалии

Два года назад «молодой и перспективный» Дмитрий Овсянников прибыл в Севастополь. Местные жители надеялись, что новый губернатор, называемый «технократом», больше не допустит в управлении городом «адмиральщины» и лоббирования интересов приближенных экономических группировок. На деле же оказалось, что команда губернатора работает исключительно в интересах крупных застройщиков и государственных корпораций, а из их невыполненных обещаний можно составить пухлый том.

Предыдущего главу Севастополя Сергея Меняйло президент России Владимир Путин назначил полпредом президента в Сибирском округе. В его указе от 28 июля 2016 года было сказано, что Меняйло ушел в отставку по собственному желанию. Исполняющим обязанности губернатора Севастополя назначили Дмитрия Овсянникова.

От дружбы до вражды – один год

На первый взгляд Дмитрий Овсянников производил впечатление управленца-интеллектуала, имеющего четыре высших образования по различным специальностям. Как и положено по закону, он отправил в отставку правительство Сергея Меняйло и начал формировать свою команду. Приглашал, в основном, старых знакомых: с кем-то работал в российском Минпромторге, с кем-то подружился во время командировки в Пензу, а кто-то – просто земляк. В севастопольском политикуме роптали, что, дескать, к управлению городом-героем не допускают местные кадры, но к аборигенам относились, как и положено у колонизаторов, с презрительной усмешкой.

В первую очередь кремлевский эмиссар попытался найти общий язык с любимцем российской «патриотической» публики. Сразу по прибытию в Севастополь Дмитрий Овсянников заявил о намерении поддержать проект Energy.net, реализацию которого активно лоббирует лидер Законодательного собрания Севастополя Алексей Чалый. Взаимопонимание было найдено. Некоторые люди Чалого даже попали во вновь сформированное правительство: директором департамента приоритетных проектов был назначен Сергей Градировский, который до этого работал руководителем аппарата Законодательного собрания города, а на должность вице-губернатора пришел Дмитрий Гладский, который до этого руководил Контрольно-счетной палатой.

Овсянников продолжал постулировать тезис о необходимости сбора команды технократов, члены которой не будут иметь серьезных политических амбиций, а смогут эффективно заниматься управлением и развитием региона. Тогда никто не думал, что через два года слово «технократ» станет в Севастополе практически ругательным.

Советником врио губернатора Севастополя по вопросам развития гражданского общества был назначен Борис Колесников, секретарь регионального отделения. По мнению политологов, на сближение с ним Овсянников пошел ради будущих губернаторских выборов.

Полный консенсус был достигнут и с крупными девелоперами – экс-министром обороны Украины Павлом Лебедевым и депутатом российского Госсовета Крыма Евгением Кабановым. Первому пообещали не трогать его новостройки в заповедных зонах – урочище Ласпи и мыс Фиолент, второму отдали под застройку целый квартал на улице Токарева. Классический «договорняк» с местным крупным бизнесом в обмен на лояльность и помощь в мобилизации электората.

Под этих же застройщиков был заточен новый генплан города, который презентовали в апреле 2017-го. Он вызвал бурную реакцию местных жителей, вылившуюся в митинги протеста и письма президенту России.

Между тем уже шла избирательная компания, поэтому принятие генерального плана отложили. Выборы в сентябре 2017-го Дмитрий Овсянников выиграл безальтернативно.

После выборов Овсянникова будто подменили. И дело вовсе не в персональных санкциях, которые против него ввел Европейский Союз. Отношения губернатора с Чалым и его сторонниками в Заксобрании начали стремительно портиться. Заветная должность была получена – и союзники стали соперниками в борьбе за абсолютную власть в городе.

В начале декабря 2017 года в эфире радиостанции «Эхо Москвы»​ Максим Шевченко, работавший наблюдателем на выборах севастопольского губернатора от Совета по правам человека при президенте России, сделал заявление о вероломных планах Дмитрия Овсянникова:

«Чиновник действует, исходя из полномочий, которые ему дают. Сегодня губернатор – это практически царь и бог. В Севастополе Овсянников бодается с Заксобранием. Заксобрание – потому что это герои «русской весны», которые пришли там, например, и которых как бы трудно просто так потеснить… Это как бы их теснят и одновременно… Они все равно их сомнут после 18-го. И их забудут все. И сделают все, чтобы забыли Чалого, забыли всех остальных, всех, кто как бы привел Севастополь в родную гавань. И новые герои там появятся, тот же самый Овсянников вдруг окажется героем, который вернул Севастополь России».

Гром грянул при принятии бюджета на 2017 год. В проекте трехлетнего бюджета правительство Севастополя урезало денежное содержание Заксобрания и контрольно-счетной палаты на 30%. Насчет КСП – вопрос понятный: по итогам 2016 года это учреждение выявило финансовых нарушений на 92 миллиарда рублей, а экспертиза проекта бюджета Севастополя на 2017 год показала необоснованными планируемые бюджетные ассигнования в размере 34% от общего объема запланированных. Ну а зарплаты депутатам урезать – это чтобы посговорчивее были. Если же бизнесмен Алексей Чалый свою команду будет сам финансировать, то так ему и надо.

Тогда же у Овсянникова начался открытый конфликт с прокурором города Игорем Шевченко, взявшим сторону «команды Чалого». У строптивого начальника надзорного ведомства с подачи правительства суд отобрал земельный участок на морском берегу.

Параллельно правительство Севастополя начало освобождать «территорию» для крупного российского бизнеса и государственных корпораций: отбирать арендуемое имущество и земельные участки у Инкерманского винзавода, судоремонтного завода «Южный Севастополь» и других предприятий.

Не обошли вниманием и мелкий бизнес – его «кошмарили по полной»: по всему городу сносили якобы незаконно установленные ларьки и павильоны, заставляли арендовать площади во вновь установленных торговых объектах и многократно повышали арендную плату.

Дмитрий Овсянников перессорился не только с элитой, он стал личным врагом для десятков тысяч простых севастопольцев, у которых отобрали тысячи земельных участков и снесли несколько сотен гаражей.

«Обещаньям я не верил»

Лидер группы «Машина Времени» Андрей Макаревич в очень старой, еще советского периода песне, пел:

Обещаньям я не верил

И не буду верить впредь:

Обещаньям верить

Смысла больше нет.

И в этом он, безусловно, прав: как нельзя было верить советским начальникам и партийным боссам, так не стоит принимать всерьез посулы современных чиновников и их партийных руководителей.

Дмитрий Овсянников со своей «технологичной командой» надавал севастопольцам много обещаний.

В августе 2016 года он говорил, что наведет порядок в здравоохранении и приведет крупных инвесторов для реконструкции аэродрома Бельбек. Прошло два года, но в городской медицине полный бардак, а в вопросе реконструкции аэродрома и «конь не валялся».

В сентябре 2016 года правительство Севастополя, расчищая побережье для крупного российского бизнеса, через суд добилось решения о сносе трех многоэтажных корпусов отеля и торгово-развлекательного центра на Таврической набережной в Балаклаве, принадлежащих украинскому бизнесмену Алексею Плясу. Но и через два года отель возвышается над Балаклавской бухтой.

В ноябре 2016-го Овсянников распорядился не позднее чем через месяц заключить договор на поставку в Севастополь двух новых пассажирских паромов. Идут годы, а севастопольцев через бухту все так же возят пассажирские катера, построенные в 1960-е.

«Транспортный коллапс не наступит в Севастополе больше никогда», – заявил журналистам врио губернатора после «остановки» города, которая произошла 5 декабря 2016-го из-за гололеда. И в этом случае губернаторское обещание оказалось не более чем сотрясанием воздуха.

В феврале 2017-го Овсянников прогнозировал, что к 2022 году доля промышленности в экономике Севастополя вырастет в два раза. До указанного срока, конечно, еще четыре года, но доля промышленности и падает, новые предприятия не строят, старые – не восстанавливают.

В апреле того же года Дмитрий Овсянников рапортовал, что российские торговые сети придут в Севастополь и об этом уже ведутся переговоры. Договоренностей, похоже, достичь не удалось, поскольку крупный российский бизнес на подсанкционную территорию – ни ногой.

В предвыборной горячке лета 2017 года севастопольцам обещали, что первый кластер парка «Патриот» будет сдан к началу сентября, что в течение ближайших 10 лет власти Севастополя намерены увеличить число туристов до 3 миллионов в год.

Кстати, в пылу борьбы за губернаторское кресло Овсянников также сказал, что главная задача Севастополя – обслуживание флота. И это истинная правда, в отличие от многих других прожектов.

Ну а новый онкоцентр, обещанный лично президенту России, должны были начать строить еще в декабре 2017 года – но этого не случилось. Аналогичная судьба постигла пульмонологический центр в балаклавской больнице №9 и сеть велосипедных дорожек – их так и не построили.

Уже после выборов было заявлено о скором запуске троллейбусного сообщения из Севастополя в Ялту, о поиске инвесторов для застройки Северной стороны, об уменьшении выбросов от автотранспорта на 40%, о пяти томографах в Севастополе к концу 2018 года, о строительстве тоннеля или моста через Севастопольскую бухту и тоннеля с улицы Ген. Петрова на улицу Пожарова, о развитии футбола до уровня 2013 года и выше, о снижении цен на продукты питания, а также о многих других мелких обещаниях. Ждем-с…

В далеком 1927 году советский поэт-пропагандист Владимир Маяковский чеканил слова в пролетарской поэме «Хорошо»:

Я планов наших люблю громадье, размаха шаги саженьи. Я радуюсь маршу, которым идем в работу и в сраженья.

Планов громадье и у современных начальников аннексированной территории. Вот только маршем никто не идет и сраженьям не радуется – тошно потому что.

Андрей Покровский, крымчанин (имя и фамилия автора изменены в целях безопасности)

Взгляды, высказанные в рубрике «Мнение», передают точку зрения самих авторов и не всегда отражают позицию редакции

В материале используется терминология, принятая на аннексированном Россией полуострове