«НАТО – не надо», – скандировали пророссийские и просоветские крымчане в середине нулевых. «Если бы мы не захватили Крым, это сделали бы солдаты НАТО», – оправдывали россияне свою агрессию в 2014-м. Ирония судьбы в том, что если бы Североатлантический альянс действительно высадил бы свои силы на полуострове, у России не было бы ни единого шанса. А для английских и французских войск Крым – вовсе не терра инкогнита. Они бывали здесь не только во время Крымской войны, но и в ходе революции.
(Продолжение, предыдущая часть здесь)
Еще до завершения Первой мировой войны, 23 декабря 1917 года Великобритания и Франция разделили сферы влияния в бывшей Российской империи. Крым входил в зону контроля Парижа. По перемирию 11 ноября 1918 года немцы должны были оставить завоеванные ими территории – реализация этого решения на востоке стала главной причиной победы большевиков. Заполнять вакуум силы победителям пришлось собственными войсками.
26 ноября союзная эскадра Антанты стала на рейд Севастополя – английская морская пехота, французские и греческие полки, всего к концу года до 5 тысяч человек (к апрелю 1919-го это число вырастет до 22 тысяч). Британский командующий принял делегацию второго Крымского краевого правительства, до последней минуты не имея понятия, кто они – не большевики ли?
Новое правительство премьера Соломона Крыма состояло преимущественно из кадетов с отдельными вкраплениями левых. Ни одного крымского татарина или украинца в его составе не было. Неудивительно – кабинет сразу и решительно взял курс на возрождение единой и неделимой России:
«Единая Россия мыслится правительством не в виде прежней России, бюрократической и централизованной, основанной на угнетении отдельных народностей, но в виде свободного демократического государства, в котором всем народностям будет предоставлено право культурного самоопределения. Вместе с тем правительство убеждено, что обеспечение благополучия и процветание всех народов, населяющих Россию, ни в коем случае не может быть построено на отрицании единой России, на ее ослаблении и на стремлении к отторжению от нее».
Фактически на полуострове вновь сложилось троевластие. Краевое правительство не смогло мобилизовать собственные силы и поэтому лавировало между союзниками и Добровольческой армией Антона Деникина.
Экономическая война с Украиной, проигранная предыдущим кабинетом Сулеймана Сулькевича, оставила после себя тяжелое наследство, усугубленное необходимостью снабжать войска белых и Антанты и кормить многочисленных беженцев. Цены рванули вверх – в январе-феврале 1919 года масло подорожало более чем в 2 раза, яйца – втрое. Хлеб выдавали из расчета 300 грамм на человека в день. По полуострову прокатились женские продовольственные бунты. 27 марта 1919 года весь свободный экспорт продуктов и товаров из Крыма был запрещен.
Земельный вопрос снова не был решен, лишь вводились твердые цены на аренду земли. Усилилась безработица – в целом по Крыму 60%, в отдельных отраслях – до 90%. Так и не был запущен Севастопольский морской завод. Нападения рабочих на англо-французские патрули стали обычным делом.
Расходы были велики (содержание Таврического университета – 2,3 млн рублей, добровольцев – по 1,5 млн в месяц, сотни тысяч – на социальные выплаты), доходы остались лишь в виде налогов на табак и вино. Для наведения хотя бы минимального порядка в финансах правительство открыло три банка и выпустило, наконец, свою валюту – купюры в 5, 10 и 25 рублей и 50-копеечные марки.
Фактически на полуострове сложилось троевластие
Во внутренней политике второе краевое правительство во многом шло против первого. Было отменено крымское гражданство, ликвидирована цензура, распущен Сенат, городская стража заменена самоуправляемой милицией. Было восстановлено право на свободу собраний, в том числе для профсоюзов и политических партий (кроме большевиков).
На выборах в Симферопольскую городскую думу 26 января 1919 года было представлено 12 списков, избрано 78 гласных: кадеты получили 21 кресло; «группа татарских избирателей» – 17, меньшевики и Бунд – 12; блок эсеров, трудовиков, еврейских и армянских социалистов – 11; сионисты – 4, Поалей-Цион – 3, «Общество домовладельцев и торгово-промышленного союза» – 3, «группа беспартийных избирателей» – 3, список «общего собрания крымчаков-евреев» – 3, «группа беспартийных татар» – 1 кресло.
Однако если правительство в целом поддерживало политическое разнообразие, то с Курултаем его отношения не сложились. В январе 1919 года крымскотатарская Директория была силой выдворена из занимаемого помещения, национальные школы переданы в ведение министерства просвещения. 23 февраля, в день траура по Номану Челебиджихану, в Курултае прошли обыски, Асан Сабри Айвазов едва не попал под суд. Крымскотатарское движение взяло курс на игнорирование краевого правительства.
Параллельно в январе вспыхнула эпидемия тифа.
В январе же начинается сперва ограниченный, а затем все более масштабный белый террор. От обысков и реквизиций у крестьян добровольцы переходят к расстрелам и бессудным убийствам. Усиливаются антисемитские настроения. В ответ крестьяне все чаще громят помещичьи имения. Большевики ведут подпольную деятельность, но в горах и каменоломнях возникают полноценные повстанческие группы. Для разгрома отряда «Красной каски» под Евпаторией 18-19 января понадобилось до 1000 солдат и поддержка кораблей.
В марте Деникин ультимативно потребовал введения в Крыму чрезвычайного положения
В феврале узаконенными стали внесудебные аресты и высылки по решению Особого совещания. В том же месяце фактически возродилась цензура в газетах. В марте цензоры начали просматривать содержимое телеграмм. Была отменена свобода собраний и – в очередной раз – отложен созыв Крымского Учредительного собрания (Крымского Сейма). В марте Деникин ультимативно потребовал введения в Крыму чрезвычайного положения.
Краевое правительство окончательно потеряло легитимность в глазах политического истеблишмента. 13 марта конференция профсоюзов Севастополя 70 голосами против 10 приняла совершенно большевистскую резолюцию: 1) удаление Добровольческой армии; 2) отстранение краевого правительства; 3) восстановление в Крыму советской власти, 4) освобождение всех политических заключенных. А 15 марта началась всеобщая забастовка, закрылись магазины, остановился транспорт, забастовали в Симферополе, Феодосии и Керчи. Союзники и добровольцы силой наводили порядок, десятки человек были расстреляны. 22 марта забастовка прекратилась, но стало очевидно, что краевое правительство теперь опирается исключительно на штыки.
Тем временем к Крыму с севера подходили красные войска. 1,5 тысячи белых обороняли Перекоп, к ним на помощь после ряда просьб и скандалов пришли лишь 600 греков. Чонгар прикрывали еще примерно тысяча белогвардейцев. У них были орудия и бронепоезда, но противник все равно превосходил в числе. Английские и французские войска выступить на фронт решительно отказались, на французских кораблях успешно распространялась большевистская антивоенная агитация. 29 марта 1919 года красные форсировали Сиваш, а 4 апреля штурмом взяли Перекоп. Второму Крымскому краевому правительству осталось просуществовать неделю.
Второе краевое правительство было последней попыткой сохранить в Крыму хотя бы видимость собственной небольшевистской государственности
6 апреля военное положение все же было введено. На следующий день правительство перебралось в Севастополь, куда отошли и все наличные союзные войска. 11 апреля без боя был сдан Симферополь, 12-го – Ялта и Бахчисарай. А 15 апреля красные оказались под Севастополем, где столкнулись с французами. Два дня боев закончились взятием Малахова кургана, но затем корабельная артиллерия Антанты остановила красных. Было заключено перемирие. На французских кораблях стали подниматься красные флаги, по улицам Севастополя прошли демонстрации моряков, не желающих сражаться. 21 апреля началась эвакуация, причем союзники ограбили население города на 500 тысяч рублей и порт – еще на столько же, а у правительства перед тем конфисковали 7 млн рублей и ценности. 29 апреля первые красные вошли в город, а на следующий день порт покинули последние союзные корабли.
В самом начале своей деятельности правительство Соломона Крыма показало себя наиболее демократичным из всех, когда-либо управлявших полуостровом. Но именно поэтому оно так быстро пало. Логика гражданской войны требовала куда более жестких действий. Вторая причина заключалась в том, что кабинет не прислушивался к сильно полевевшему большинству населения и открыто игнорировал национальные движения. В результате в критический момент никто не встал на защиту власти.
Второе краевое правительство было последней попыткой сохранить в Крыму хотя бы видимость собственной небольшевистской государственности. Но эта подчеркнуто либеральная и фактически русская государственность была обречена.
Многоголосье начального периода революции окончательно сменилось бело-красной дихотомией.
Продолжение следует.
FACEBOOK КОММЕНТАРИИ: