Восстание в Ираке: «Уже не бьют, а стреляют»

В Ираке продолжающиеся с 1 октября массовые демонстрации и протесты против правительства уже достигли масштабов восстания. За неделю в столкновениях с полицией убиты более 100 человек и ранены больше 6 тысяч. Сперва манифестанты, в основном молодежь, выражали недовольство бедностью и коррупцией. Однако сейчас они выдвигают и политические требования, одно из которых – прекратить фактическую оккупацию страны соседним Ираном. Чем чревато очередное обострение в Ираке, которое уже названо самым серьезным вызовом существованию этого государства со времени поражения два года назад террористической группировки "Исламское государство"?

Власти Ирака 7 октября признали, что полиция применила к участникам акций протеста "чрезмерно жестокие меры", хотя ранее они заявляли, что полностью следуют международным стандартам, а в гибели людей виноваты "неопознанные снайперы", открывшие огонь по протестующим с крыш домов.

Выступления в Багдаде и других крупных городах начались 1 октября под лозунгами борьбы с безработицей и обеспечения социальной защиты. Против манифестантов полиция применила слезоточивый газ. Вскоре был введён круглосуточный комендантский час, был частично отключён доступ к интернету.

Наиболее кровопролитные столкновения произошли в Багдаде 4 октября – в один день были убиты 22 человека. Врачи заявляют, что в большинстве случаев смерть наступала от пулевых ранений в голову или грудь.

При этом в Ирак сейчас перебрасываются подразделения полиции из соседнего Ирана, специализирующиеся на разгоне демонстраций и подавлении кампаний общественного недовольства. Они, как заявил Тегеран, "призваны помочь иракским властям справиться с охватывающими страну беспорядками". Это вызвано изменением характера манифестаций: демонстранты начали выдвигать политические лозунги, призывая ограничить иранское влияние в Ираке.

О причинах нынешних антиправительственных выступлений в Ираке, роли Ирана и, на первый взгляд, бездействии США в этой ситуации в интервью Радио Свобода рассуждает востоковед, военно-политический эксперт Михаил Магид:

– Это глубочайший социально-экономический кризис, который также сопровождается кризисом политическим. На улицы выходят десятки тысяч людей в разных городах. Протестное движение охватило главным образом Багдад и юг страны, то есть преимущественно шиитские регионы. Причины связаны, например, с тем, что в Ираке сегодня – 25-процентная безработица среди молодежи, причем это только официальные данные, а по данным МВФ этот показатель еще выше. При этом Ирак – богатая страна, находящаяся на четвертом месте в мире по экспорту нефти. Как говорят манифестанты, все эти деньги достаются политикам, а народу же не достается ничего.

Дело не только в безработице. Другие основные проблемы населения – отсутствие чистой воды, качественных медицинских услуг, регулярных поставок электричества. Поэтому главные требования протестующих – это работа, базовые социальные услуги, улучшение ситуации с медициной. Один вопиющий пример: в прошлом году в двухмиллионном городе Басра около 100 тысяч человек заболели тяжелыми инфекционными заболеваниями, потому что у них не было чистой воды.

Есть и политический кризис, потому что правительство Ирака составлялось по принципу очень большой коалиции. Когда государство формировалось в нынешнем виде, туда ввели глав всех политических, этнических, конфессиональных кланов, крупнейшие шиитские партии (так как шииты составляют большинство населения Ирака). Многие думали, что благодаря этому они сумеют контролировать все население. А вышло наоборот: население недовольно, и гнев его обрушился на все политические партии. Теперь все они, или большинство из них, потеряли влияние.

– Говоря об Ираке сегодня, нельзя не упомянуть роль соседнего Ирана. Насколько сильны позиции Тегерана на иракской земле?

– Иран превратился в самый мощный политический фактор внутренней жизни Ирака. Можно говорить о том, что Ирак в значительной мере утратил суверенитет. Влияние Ирана ощущается на разных уровнях, он множеством щупалец вцепился в Ирак и использует самые разные механизмы. Прежде всего, вспомним о так называемых "шиитских милициях": это около 150 тысяч боевиков, созданных для борьбы с террористической группировкой "Исламское государство". В настоящее время они контролируют целые регионы Ирака. Половина, а может быть, и большинство этих "милиций" финансово и организационно связаны с Тегераном. Это такое параллельное государство в государстве, причем до такой степени, что на иракской территории Иран размещает свои тяжелые ракетные системы, нацеленные на Саудовскую Аравию и Израиль.

Иран проникает и в политическую систему Ирака. Есть откровенно проиранские, марионеточные, но влиятельные партии, например, "Фатх" (связанная с этой "милицией"), и ряд других, у которых имеются свои министры, силовики, парламентарии. Одна из причин нынешнего кризиса связана с тем, что со своего поста был снят влиятельный руководитель Службы борьбы с терроризмом генерал Абдул Вахаб аль-Саади, потому что он не зависел от Ирана. По мнению многих наблюдателей, его отставки и перевода на другую службу добились именно силовики, связанные с Ираном.

Самый, наверное, яркий пример, говорящий о степени влияния Ирана: когда лидер иракских радикальных шиитов и крупной националистической партии, знаменитый Муктада ас-Садр, постоянно в последнее время критиковавший иранский режим и требовавший большей независимости Ирака, месяц назад, во время крупного шиитского религиозного дня Ашура, посетил Тегеран, фотокамера запечатлела его буквально благоговейно распростертым у ног Высшего духовного руководителя Ирана Али Хаменеи. Если лидер самой крупной партии, оппозиционной иранскому влиянию, сидит в ногах иранского руководителя, что это может говорить об иракской политической системе?

Наконец, сейчас в массовых убийствах на улицах, в нападениях на демонстрантов особенно отличились как раз проиранские шиитские "милиции", которые даже стали вытеснять с улиц армию и полицию. Фактически иракская улица перешла под их контроль, и именно они совершают почти все убийства. Если режиму в Багдаде удастся устоять, а это вполне возможно, то влияние Ирана там еще больше усилится. Ведь получится, что его главная опора – вот эти самые "милиции", притом что иракская власть сама их не контролирует.

– Как организованы продолжающиеся уличные выступления, кто является ядром протестов? Молодежь? И есть ли лидеры у этого движения?

– Движение это не имеет четких лидеров, оно организовано горизонтально, через интернет. Основные его участники – это молодые люди. Вообще, молодежь в возрасте от 15 до 25 лет составляет где-то 8–9 миллионов человек в Ираке, из всего 39-миллионного населения. И эта молодежь уже полностью сформировалась в эпоху интернета. Она в какой-то мере похожа на своих сверстников из других стран. Ее выступления – достаточно новая для Ирака вещь, но не новая для современного мира. Процессы, которые сейчас идут в стране, не уникальны. Мы часто видим на улицах городов всего мира похожие движения. Самый структурно близкий пример – это "желтые жилеты" во Франции.

Есть важные отличия. Нельзя полагать, что в Ираке это движение нацелено лишь на создание каких-то горизонтальных, автономных общественных структур или общественного самоуправления. Несмотря на то что протест организован очень горизонтально и без лидеров, среди его участников гуляют довольно сильные идеи и симпатии к модели авторитарной власти, включая возможное восстановление в Ираке настоящей военной диктатуры. Некоторые участники протестов ходят с фотографиями и портретами того самого Абдула Вахаба аль-Саади, которого они видят возможным будущим военным правителем или диктатором. Среди демонстрантов ясно выражено сильное разочарование в нынешней партийной политической системе, и отсюда и рождаются такие авторитарные настроения. Не все участники протестов так думают. Но, критикуя правительство, наряду с экономическими требованиями выдвигая требования его отставки, какая-то их часть может мечтать и о военной диктатуре.

– Почему иракское правительство во главе с премьер-министром Адилем Абдул-Махди не предвидело такого всплеска недовольства? А потом отреагировало на него настолько бездумно и жестоко?

– К сожалению, они как раз все прекрасно предвидели – и отреагировали не бездумно, а осмысленно. В прошлом году, во время похожих, хотя и меньшего масштаба, протестов в Басре они сразу вывели на улицы расстрельные команды. Оказалось, что это довольно быстро привело к ослаблению протестов и затем к их угасанию. Нет сомнения, что они и сейчас используют этот опыт. Они с самого начала принялись расстреливать толпы недовольных, но безоружных молодых людей с помощью снайперов, с помощью автоматчиков. Фактически речь идет просто о бойне, когда уже больше 100 человек застрелены и более 6 тысяч ранены.

Это сознательные убийства, направленные на то, чтобы как можно быстрее погасить антиправительственный накал толпы. Может быть, это и даст правительству нужный результат (и сейчас появились свидетельства того, что движение недовольных ослабевает), но также возможно и обратное. Потому что правительство вызвало к себе крайнюю ненависть. Социально-экономические проблемы никуда не исчезли, политические партии вызывают недоверие, и наконец, влияние Ирана также привело к тому, что правительство стали воспринимать как иранских марионеток.

В нынешнем восстании молодежи был эпизод в городе Эн-Насирия, на юге, где протестующие захватили и сожгли штаб-квартиры всех политических партий и стали скандировать: "У нас в городе больше нет политических партий!" Если правительство сможет сейчас разрушить движение протеста с помощью грубой силы, стрельбы на поражение, то тем не менее через некоторое время такое же или похожее движение снова выйдет на улицы. Например, через 10 дней будет очередной шиитский религиозный день траура, Арбаин, когда в священном для шиитов иракском городе Кербела соберутся миллионы паломников. Вполне возможно, что там тоже начнутся какие-то массовые выступления. Потому что глубинные социальные и политические причины для смягчения настроений народа Ирака не ликвидированы.

– Мне одному кажется странным, что США, вроде бы постоянно говоря об опасностях, исходящих от Ирана, никак не реагируют на происходящее в Ираке? 7 октября Дональд Трамп заявил, что американские войска уходят, и на этот раз целиком, точно и совсем из соседней Сирии, где Иран также с каждым днем обретает все большую власть. Все эти решения нынешней американской администрации как-то связаны?

– Из Сирии США уходят, потому что Трамп стремится выполнить свои предвыборные обещания и вывести американские войска откуда только можно. Президент США очень не хочет ввязываться в войны на Ближнем Востоке, понимая, что такие войны непопулярны. Он, наоборот, стремится поднять свою популярность среди американских избирателей и отвлечь их от бесконечных скандалов, попыток импичмента и так далее.

Что касается Ирака, то никаких особых мер американское правительство в связи с нынешним кризисом там не предпринимало. Мне кажется, что Трампу и его администрации сейчас просто не до этого. Да, США пытались оказывать финансовое и экономическое давление на Багдад, чтобы заставить иракских политиков уменьшить их связи с Тегераном, но это у Вашингтона не очень получается. В Ираке давно появилась шутка, что "США – это большое тело с маленьким мозгом, а Иран – это маленькое тело с большим мозгом". Имеется в виду то, что, конечно, Соединенные Штаты – это страна с огромной военной, финансовой, научно-технической мощью, но США в последнее время не умеют решать политические вопросы на Ближнем Востоке. Иран же, не обладая и близко такой мощью, наоборот, обладает навыками политической шахматной игры. Многие эксперты считают, что США исходят из ложной предпосылки в отношении и Ирака и некоторых других стран региона о том, что там все решают деньги. На Ближнем Востоке все решают связи и деньги, и иранцы (и Москва, кстати) это хорошо понимают. Иранцы благодаря своим связям постоянно наращивают влияние в Ираке, а у США этого не получается, несмотря на все их колоссальные возможности.