1 сентября 1889 года (13 сентября по новому стилю) появился на свет один из наиболее выдающихся лидеров крымскотатарского народа – Джафер Сейдамет. В честь 130-летия со дня рождения «крымского Петлюры» – литератора и публициста, в переломную эпоху ставшего военачальником и дипломатом – Крым.Реалии начинают публикацию уникальных мемуаров Сейдамета.
Продолжение. Предыдущая часть здесь.
Турецкая революция и татары (продолжение)
Турецкий мешрутиет [введение конституционной монархии после революции 1908 г.] стал источником надежды и энергии для татар, особенно для татарской интеллигенции. Он расширял горизонты и укреплял основания национального характера. После введения в Турции конституционного правления среди татар выросло число подписчиков газет «Ikdam» [«Настойчивость»], «Sırat-ı müstakim» [«Прямой путь»], «Beyânülhak» [«Манифест истины»]. Журнал «Türkü Yurdu» [«Турецкая родина»] распространялся по домам как священная книга. Разумеется, это заметила царская администрация, такую прессу было запрещено ввозить в Россию, частыми стали обыски и аресты.
Турецкий мешрутиет стал источником надежды и энергии для татар, особенно для татарской интеллигенции
После перемен в Турции в 1908 году татарская пресса начала публиковать множество перепечаток из турецкой прессы, многочисленными стали статьи с обсуждением событий в Турции. Вследствие этого татарские газеты, защищая турецкий мешрутиет, часто вступали в жаркую полемику с российскими журналистами. Все это было связано с тем влиянием, какое турецкие реформы 1908 года оказали на укрепление национального самосознания татар. Собственно, поэтому – из-за положительного влияния турецкого мешрутиета на татар, – каждое выступление, каждое движение и каждую группу в Турции, направленные против «Cemiyeti İttihat ve Terakki» [«Общества «Единение и прогресс»], творца турецких перемен, татары считали – без какого-либо анализа и критики – заслуживающими только осуждения.
Почти никто из татарских школьников и студентов в Турции не присоединился ни к одному из оппозиционных к [обществу] «İttihat ve Terakki» кругов. Все они всегда поддерживали его всем своим сердцем. И что с того, что партия в то время не знала о влиянии, которое она имела на татар, и не чувствовала, насколько татарские студенты в Стамбуле были к ней привязаны. И мы тоже не пытались установить непосредственные контакты с «İttihat ve Terakki», вероятно, потому, что были лишены политического опыта. К сожалению, гораздо позже мы увидели, какие горькие это дало результаты.
Наша деятельность в «Talebe Cemiyeti» [«Обществе учащейся молодежи»] и в нашей подпольной организации «Vatan» [«Отчизна»] систематически развивалась. Мы были связаны святейшей целью – одним словом: «Революция!». Это слово полностью завладело нашими мыслями.
Когда мы узнали, что в разные эпохи ханство наносило удары Москве, это сделало нас счастливыми
Товарищ Абдулхаким Хильми [Абляким Ильми], студент университета, днями и ночами, едва только находил время, работал над историей Крыма для того, чтобы подготовить дополнения, которые он намеревался внести в [книгу] «Gülbün-ü Hanan» [«Розовый куст ханов или история Крыма»]. Каждый раз, когда мы встречались, он с новым вдохновением рассказывал нам о могуществе и упадке Крымского ханства. Конечно, когда мы узнали, что в разные эпохи ханство наносило удары Москве, это сделало нас счастливыми. Но, в то же время, заботы о революции, которые властвовали над нашими умами, не позволяли нам любить нашу историю. Мы считали, что ханство было тиранией, мы ненавидели его. С другой стороны, бедный Абдулхаким Хильми с течением временем все больше и больше привязывался к истории Крыма, все лучше понимал позитивную и важную роль, которую Крым играл для Турции, а во внутреннем устройстве ханства он видел не столько тиранию, сколько особый способ управления, близкий к конституционному правлению. Он утверждал, что мы должны попытаться с помощью такой интерпретации истории ханства повлиять на наш народ и нашу молодежь. Однако ни его азарт и логика, ни наш народнический и национальный настрой не помешали нам отдать приоритет революционным идеям.
Ни тогда, ни позже мы не заметили, что Россия движется к полному распаду. Окончательное освобождение нашей родины было для нас несбыточной мечтой. Мы даже не думали об этом… Поэтому мы считали, что если суждено наступить процветанию нашей родины, обреченной на пребывание в России, а нашему народу суждено достичь соответствующего уровня цивилизации, то мы должны были действовать, прежде всего, ради успеха революции в России. В то время пантюркизм еще не целиком захватил нас. Собственно, мы даже сами не понимали нашей тюркскости. История Крыма, поэзия и проза на крымском диалекте создавались с этой ограниченной точки зрения.
«Yirminci Asırda Tatar Milleti Mazlumesi»
Моя брошюра под названием «Yirminci Asırda Tatar Milleti Mazlumesi» [«Угнетение татарского народа в ХХ веке»] также была продуктом такого образа мыслей. Мы даже еще не обозначили той сущности, которую планировали назвать «Tatar Milleti» [«татарский народ»]. Например, мы не проявили интереса к крымцам, живущим в Турции и в Добрудже [причерноморских областях Болгарии и Румынии]. Мы думали о нашем народе в Крыму и стремились к освобождению этих людей от ига тирании. Однако, в то время мы не понимали, что в России, кроме нас и мусульманских общин, есть и другие народы, находящиеся в такой же ситуации, и что в этом «большом деле» [т.е. революции] нам нужнее и существеннее договориться с этими народами, чем прийти к согласию с российскими партиями и революционерами.
Мы думали о нашем народе в Крыму и стремились к освобождению этих людей от ига тирании
Моя небольшая 30-страничная брошюра была написана в этом духе. В этой брошюре я подчеркивал необходимость успеха революции и падения царизма для реформы духовного управления, перехвата из российских рук вакуфов, укрепления нашего образования и цивилизационных тенденций. Я выступал не только против царизма, но и непосредственно против личности царя.
Я опубликовал свою брошюру под псевдонимом Шехап Незихи. Я полагал, что благодаря этой мере предосторожности меня не поймают. Мои мысли пошли в следующем направлении: поскольку имена Шехап и Незихи не используются в Крыму, россияне подумают, что брошюра была написана каким-то молодым турком из Стамбула. В этом, собственно, и проявился недостаток нашего опыта в школе революции.
Тома Корана
Публикация этой скромной брошюры, в которой, кроме сильных эмоций и горячечного запала, не содержалось никакого глубокого смысла, оказала, тем не менее, значительное влияние на всю крымскую молодежь. Наше общество «Vatan» приняло решение доставить брошюру в Крым посредством одного из наших товарищей. Поехать должен был Абдулла Велид. Чтобы его миссия была успешной, мы придумали простой способ: мы вынули страницы из двух экземпляров Корана, в это место вложили 20-30 брошюр и все вместе отдали в переплет. Абдулла Велид повесил все это на шею под видом экземпляров Корана и таким образом пронес брошюру через севастопольскую таможню. В Акмесджите он разобрал тома и передал брошюры определенным знакомым. В свою очередь они раздавали копии избранным ученикам медресе в Бахчисарае и заслуживающим доверия учителям.
Оправдывает ли цель средства?
Когда мы размышляли о повторении этой простой уловки, мы столкнулись с одной фундаментальной проблемой, а именно: некоторые из наших товарищей предложили подготовить описанным способом четыре или пять экземпляров Корана и передать их для прохождения через севастопольскую таможню мусульманским путешественникам и купцам. Но имели ли мы право подвергать опасности этих людей без их согласия? Будет ли этот поступок справедливым? На этот вопрос авторы идеи заявили: «Цель оправдывает средства», – но это нас не убедило. В нас было глубоко укоренившееся чувство религиозных ценностей и морали. Это заявление противоречило нашей традиции. Для нас было немыслимо идти к цели неэтичным образом, с помощью лжи и пошлости. Именно поэтому мы отправили лишь два тома Корана при помощи Абдуллы, а двумя месяцами позже с тем же самым товарищем мы повторили всю операцию, отправив в Крым очередные два тома.
Продолжение следует.
Примечание: В квадратных скобках курсивом даны пояснения крымского историка Сергея Громенко или переводы упомянутых Сейдаметом названий, а обычным шрифтом вставлены отсутствующие в оригинале слова, необходимые для лучшего понимания текста.
FACEBOOK КОММЕНТАРИИ: