Революция в Крыму закончилась на переломе 1920 и 1921 годов. Но и 100 лет спустя те события продолжают оставаться еще одним камнем преткновения в отношениях различных этнических и социальных групп внутри полуострова и государств вокруг него. Как Крым пережил 1917-1921 годы? Почему история этого периода не до конца осмыслена? И есть ли шанс на примирение наследников противоборствующих сторон?
(Продолжение, предыдущая часть здесь)
Разложение армии
Важнейшей проблемой Февральской революции, которая не была решена весной, усугубилась к лету и, в конце концов, привела к падению правительства, было разложение армии. Публикация 1 марта 1917 года «Приказа №1» Петроградского совета о создании во всех подразделениях выборных солдатских комитетов положила начало полному развалу армии. Первыми в Крыму подверглись разложению солдаты сухопутных частей – оно проявлялось в неповиновении, а то и в нападениях на офицеров, дезертирстве, отказе выступать на фронт и, чаще всего, в неисполнении службы.
Так, уже 4 марта в Евпатории двое солдат подняли бунт в своей роте и едва не убили подполковника, вынудив того бежать из города. 8 марта в случайной перестрелке в Симферополе погибли офицер и рядовой, а на следующий день солдаты арестовали генерала – начальника Симферопольского гарнизона, заменив его популярным капитаном.
Резко возросло число дезертиров – 20 марта 60 осужденных за побег с фронта были амнистированы и отправлены назад, но уже к 10 мая в окрестностях одного лишь Симферополя были пойманы до 200 человек. Местное население оказывало властям помощь, так что имели место столкновения беглецов с крестьянами. Отдельную категорию дезертиров составляли так называемые «обсеменители» – рядовые, силой получавшие в штабах увольнение для сельскохозяйственных работ в своих деревнях. Позже Александру Колчаку пришлось легализовать эту практику, установив предел для «обсеменителей» в 10% от штатной численности подразделения.
2 июня отказался идти на фронт 52-й Виленский полк из Феодосии, 9 июня – части Симферопольского гарнизона, 23 июня – сотня столичного украинского батальона. Попытка отправить с полуострова крымскотатарские части привела к конфликту губернской власти с Мусисполкомом, о чем еще будет говориться подробнее.
Основная же солдатская масса не занималась вообще ничем, забросив даже караульную службу, и лишь в артиллерийских батареях и на пограничных заставах до конца года сохранялась определенная видимость порядка. Именно вчерашние солдаты, разуверившиеся в министрах и офицерах, но не бросившие винтовки, станут основным топливом будущей гражданской войны.
Разложение флота
Дисциплина на Черноморском флоте держалась значительно дольше по ряду причин. Во-первых, из-за личной харизмы и военных талантов командующего Колчака, во-вторых, вследствие быстро налаженного взаимодействия офицерских и матросских организаций, в-третьих, благодаря влиянию партии эсеров, придерживающейся линии на продолжение войны. Свою роль играли и действия вражеских кораблей у берегов Крыма. Отменой титулования офицеров и срыванием погон все и закончилось – никакой резни, подобной кронштадтской, не случилось. Даже если имели место столкновения команд с командирами кораблей, как 26 марта на эсминце «Гневный», они разрешались мирно.
Севастопольские эсеры к 15 марта отправили делегации в Петроград, Керчь и Джанкой, засвидетельствовав поддержку флотом Временного правительства, войны до победы и созыва Учредительного Собрания. 24 апреля Колчака, после выступления на собрании в цирке Труцци с речью о дисциплине и продолжении войны, под аплодисменты несли на руках. А 28 апреля была составлена так называемая «Черноморская делегация» из 184 человек, которая на следующий день выехала в Петроград и на фронт для поднятия боевого духа солдат. 4 мая 340 делегатов из 409 на собрании Севастопольского совдепа приняли резолюцию о недопущении приезда в Крым Владимира Ленина.
Однако долго внутренний мир на флоте не продержался. 11 мая совдеп потребовал от командующего флотом арестовать генерала, подозреваемого в хищениях. Колчак отказался, но того все равно задержали. Не добившись его освобождения, адмирал телеграфировал в Петроград о желании уйти в отставку. Военный министр Александр Керенский отговорил Колчака, пообещав лично прибыть в Севастополь. 17 мая Керенский побывал с визитом на кораблях, в совдепе и на делегатском съезде, выступил на митинге и в тот же день уехал, решив проблему с арестованным генералом – того позже отпустили.
Но как будто этого было мало, 13 мая на мине у Босфора во время операции подорвался баркас, имелись жертвы. Подстрекаемый комитетом, экипаж эсминца «Жаркий» отказался выходить в море и потребовал списать на берег командира, 18 мая тот пожаловался в совдеп. Через 10 дней Колчак приказал спустить флаг на корабле. Вскоре аналогичная ситуация произошла на эсминце «Новик» и от наступательных действий в море пришлось отказаться.
24 мая в Севастополь прибыла так называемая «Балтийская делегация» из 5 человек – резко активизировалась большевистская агитация против правительства и против войны. Участились митинги на кораблях, по улицам расхаживали группы матросов и рабочих, мазавшие кокарды у всех встреченных офицеров красной краской. Разладилась связь Колчака с совдепом – днем 3 июня против него был собран 15-тысячный митинг у казарм, и хотя он там показал бессмысленность предъявленных ему обвинений в обогащении на войне и подрыве боеспособности флота, вечером совдеп всерьез обсуждал «контрреволюционный заговор» со стороны командования. А 5 июня были арестованы 4 офицера, в том числе за якобы провокации и хранение оружия против матросов.
Крах порядка наступил 6 июня – с утра делегатское собрание моряков в цирке Труцци постановило отстранить Колчака от должности и обыскать и обезоружить всех офицеров в городе. Нескольких сдать сабли и револьверы заставили силой, один застрелился. Узнав об этом, адмирал приказал не оказывать сопротивления, а когда пришли к нему, выбросил свою золотую саблю в море и уехал на берег.
Наутро 7 июня Керенский телеграммой велел прекратить бунт, а Колчаку отбыть в Петроград. В этот же день (дата 8 июня – ошибочна) в город прибыла американская миссия адмирала Джеймса Гленнона. Узнав о ситуации, он прошелся по кораблям, всюду выступая перед матросами с речами и освобождая заключенных офицеров. Параллельно на делегатском собрании голосами 70 полковых и судовых комитетов против двух (или 68 против четырех) решение об аресте Колчака не было поддержано. В тот же день вечером Гленнон лично выступал на заседании, и после его речи 60 голосами против трех вчерашнее решение было отменено – офицерам возвращали оружие и полномочия, антиправительственных агитаторов арестовывали. Лишь Колчак не вернулся на свой пост, а вечером 9 июня вместе с американцами навсегда покинул Севастополь.
Последствия сказались быстро. 12 июня крейсер «Бреслау» разгромил и захватил в плен гарнизон острова Фидониси, а затем безнаказанно ушел от Черноморского флота.
14 июня в Севастополь прибыла специальная комиссия для расследования событий, но к завершению 26 июня своей деятельности ничего не нашла и никого не наказала. И хотя 20 июня у флота появился новый командующий – Александр Немитц, а в помощь ему Временное правительство прислало отдельного комиссара, дисциплина, а за ней и боеспособность флота так больше и не восстановились.
Продолжение украинизации
Ослабление влияния центральной власти на флот привело, в свою очередь, к усилению влияния Киева. На проходившем 5-8 мая Первом Всеукраинском войсковом съезде было принято решение добиваться, чтобы пополнение Черноморского флота осуществлялось только украинцами.
Если весной украинское движение в Севастополе и Крыму в целом было делом рук местных активистов, летом пришла помощь. Вскоре после отъезда Колчака в Севастополь прибыли делегаты от фракции УПСР. Делегация провела два публичных вече в переполненном зале театра «Трианон», разъясняя национально-территориальные, политические и земельные проблемы Украины.
Следующая делегация – на этот раз украинских социал-демократов – прибыла в город в конце июня, после провозглашения I универсала Украинской Центральной Рады. Выезжая из Киева, делегаты захватили с собой три сотни экземпляров документа, и уже на второй день после приезда разослали их по всем ячейкам и расклеили по городу – на Графской пристани, на памятнике адмиралу Павлу Нахимову, на казармах морской пехоты и административных зданиях Севастополя. В последнее воскресенье июня совет Украинской громады устроил публичный вече-митинг в зале «Трианона», на котором зачитали универсал.
4 июля в Севастополь из Николаева пришел линейный корабль «Воля» – новейший дредноут Черноморского флота. «Воля» вошла в гавань под большим Андреевским флагом, с красным эсеровским, а над одной из 305-мм орудийных башен реяло желто-синее полотнище с надписью «Не плач, мамо, не журися. Твої сини на морі добувають тобі Волю – усміхнися». На Приморском бульваре дредноут стихами встречала делегация Черноморской громады.
А уже 12 июля эсминец «Завидный» под влиянием украинского комитета поднял двухцветный флаг. После этого члены Громады провели на корабле импровизированный митинг. Подъем украинского флага наделал на флоте много шума, и на следующий день его спустили.
Усиление украинского движения вызвало ответную реакцию русских шовинистов. Кроме митингов против «мазепинцев-хохлов» – «предателей» и «сепаратистов» – случались нападения на членов украинских кружков. Это имело место на броненосце «Пантелеймон» (бывший «Потемкин»), где покалечили нескольких матросов-украинцев, а также в казармах морской пехоты.
Но, несмотря на это, в украинских организациях Черноморского флота насчитывалось до 7 тысяч членов.
Продолжение следует.
FACEBOOK КОММЕНТАРИИ: